Эмиссар для Бездны
Шрифт:
– Я не заказывала себе в помощь Конец Света!- почему-то все мои инстинкты восстали против этого демона, хотя мы даже не были знакомы.
– Конец света никто не заказывает!- рассмеялся Голос, после чего блеснул декламацией:
Его никто не приглашал, не высылал гонцов,
Он сам решает, на каком явиться из пиров,
Ни свита не нужна ему, ни хоровод из дам...
– Он четырех пошлет вперед, а там придет и сам,- договорила я за него.- Эту песнь из Книги Мира
Голос хрипло рассмеялся и опять отключился без предупреждений и прощаний. А перед этим сказал тихое:
– Хватит с тебя и двух.
Темнит, что-то этот Голос. Я, конечно, верю магистрам, и если они доверили ему инструктировать и наставлять меня в мире Бездны, значит, Великий уверен, что лучше него с этим никто не справится. Вот только этот советник чересчур хорошо знает этот мир, и дело не в обычаях и привычках местных жителей и не в местной флоре и фауне, об этом можно где-то прочитать или услышать, в это я готова поверить. Но знать, что любит один арр'раш, на ком женился другой, какие слухи бродят по Бездне, как выглядит тот или иной демон, может лишь тот, кто неоднократно и подолгу бывал здесь.
Значит ли это что Голос - демон? Не знаю... Но то, что он минимум тифлинг - это точно! Кажется, Великий хотел меня познакомить с кем-то, кто имел уже дело со "Звездой хаоса", и помог ему при заседании военного конвента "убедить" правителей прекратить Межрасовую войну. И, кажется, магистр Юниан упоминал, что он не человек...
Голос, кто же ты? Мне так хочется тебе довериться точно родному, но я пристально перебираю каждую сказанную тобой фразу, будто жду подвоха... словно ты уже когда-то обманул меня.
Я бегу по мерзлой земле. Босую ступню колют хвоя и сухие ветки. Одну из туфель я потеряла, запнувшись о корягу, но даже и не подумала вернуться за ней. Мне очень страшно... Ужас сковал на столько, что не чувствуется ни холода, ни боли. Бежать, бежать как можно быстрей, чтоб не слышать за спиной улюлюканья и криков: "Лови, Лови ее!.. Загоняй!.. Не дайте чумному отродью выбраться!". Слезы капают с перепачканных грязью и кровью щек, легкие разрывает от ледяного воздуха, но я бегу. Успеть бы добежать до деревни, попросить защиты, забиться в теплый угол возле печки.
Лес кончился... Сейчас, еще немного...Осталось только перебраться через речку!
Бабы на мостках при моем приближении оставляют свои работу и, щурясь от осеннего солнца, вглядываются в приближающуюся фигурку. Одна вдруг охает, хватает корзину и, повизгивая, несется к деревенским воротам. Другие начинают метаться по мосткам, вытаскивая из реки белье и сваливая его в корзины, добро никто бросать не хочет.
"Подождите! Помогите мне! Не бросайте!"- хочу крикнуть я им, но из горла вырывается
– Чумная, чумная!- верещит тощая девица, отшатываясь от меня.
– Нет... нет,- шепчу я потрескавшимися губами.
– Пошла отсюда, убирайся!- намокшее в ледяной воде полотенце больно хлещет по лицу и груди.
Закрываюсь руками и падаю на землю. За криками моего тихого шёпота и всхлипов все равно никто не слышит, и я ползу назад, чтоб хотя бы перестали бить. Но тут на голову обрушивается что-то тяжелое. Я падаю на спину и слышу ненавистные мне мужские голоса. Они все-таки меня нагнали...
– Держи ее! Держи, вырвется!
В горло вдавилось что-то твердое, мешая дышать. С трудом разлепляю глаза и понимаю, что меня прижимают к земле рогатиной. Сил сопротивляться дальше не хватает и я, задыхаясь, лежу на земле умоляюще глядя в закрытые повязками лица мучителей.
– Что дальше?
– В реку тащи ее.
– Мужики, дите же совсем,- один сострадающий голос быстро перекрывают другие крики.
– А если от нее твое дите заболеет, тоже жалеть будешь?!
– Она ж всю деревню может сгубить! Тащи давай!
Рогатина вжимается в горло сильнее, почти удушая, и меня тащат волоком по земле, обдирая кожу на спине.
– Кхе-кхе!- слышится громкое покашливание, и голоса вокруг стихают.- Мне б проехать.
– А ты куда мил-человек? Там только демоны да смерть.
– Люблю почувствовать себя как дома,- еще один голос, уверенный, насмешливый, слышится откуда-то свысока.- Хм, интересно, а это что новое развлечение, загонять детей?- рогатина с моего горла исчезает.
– Ты иди куда шел, путник, не ча в чужие дела лезть.
Где-то за спиной толпы послышалось цоканье лошадиных подков. Всадник! Приезжий!
– Помогите! Помоги...
– Цыц!- на меня опять замахиваются, но я почуяла спасение и это дает мне силы увернуться.
– Сдохни...- шепчу я,- Сдохни... Сдохни!- шепот переходит в высокий визг, больно бьющий по ушам.
Мужик вдруг выпустил рогатину из рук и зашатался. Глаза его побелели и вдруг стали кусками высыпаться из глазниц, он простоял еще мгновение, а потом рухнул лицом в реку. Толпа ахнула и отшатнулась от меня.
– Ого! Какие у вас тут самородки!- радостно воскликнул незнакомец.
– Жги ведьму!- гаркнул басом один из мужиков.
– А ты попробуй начать с колдунов!- хохотнул чужак и повязки на лицах моих обидчиков вспыхнули черным пламенем.
Толпа с воплями и причитанием бросилась врассыпную, а я осталась сидеть на берегу реки глядя на тело убитого мной человека.
– Я его убила... Я не хотела!
– Хотела, иначе не выжгла бы ему мозги. Но нет ничего плохого в том, чтоб желать смерти врагу!- на плечи мне опустилось теплое меховое покрывало, белое в черных разводах.