Эмиссар для Бездны

Трунина Юлия Александровна

Я всегда шла с гордо поднятой головой, и там где ничего не значил титул, говорила магия. Я была уверена, что так будет всегда...

Жизнь оказалась самым беспристрастным и жестоким из моих учителей, ее уроки не прогуляешь и не забудешь, даже если мое тело разгладит шрамы, то воспоминания останутся со мною до смерти. И это к лучшему, так как в будущем со мною подобное не повторится, я никогда не повернусь к врагу спиной, даже если это пятидесятилетняя жаба в корсаже... Прощать лишь тех кто безопасен, а безопасных врагов не бывает!

Арр'раш

Ктелх находился в прекрасном расположении духа, что за ним не замечалась уже несколько лет. Он терпеливо выслушал все доклады, похвалил исполнителей, наградил шпиона за пустяшную заслугу, сохранил жизнь провинившимся солдатам, заменив казнь на плети, он смеялся и шутил. А в завершении велел выкатить из подвала бочки с вином для своих алф'тьенов и десятников, чтоб те выпили во славу арр'раша. И все эти перемены произошли с ним, как утверждают очевидцы, после того как работорговец Кадм преподнёс ему новую рабыню.

– И что, действительно такая красавица?- переговаривались между собой десятники.

– Ага, ладная такая самочка. Пошла, бедрами покачивая, я аж задохнулся, а она еще как глянет на меня, глазищи синие, затягивают как "синявка", а когда она губы облизала, я чуть... ну прямо в главном зале.

– Не боишься, что арр'раш узнает?

– А что я, там половина присутствующих из штанов выпрыгивала,- стушевался рассказчик.

– А что фаворитка?

– Кинулась сразу перед арр'рашем задом крутить, то живот огладит, то грудь приподнимет?

– А господин?

– Ну, он то поначалу опять на нее глазел, а тут новенькая кандидатка подошла, в ногах у него села, в глаза ему заглядывает и чашу с выпивкой подает, а сама как бы случайно о его бедро трется. И все, арр'раш про Роксолану даже и не вспомнил!

– Да ты что?! Эх, она наверно и истерила!

– Мерзавка! Гадина! Предательница!- Роклолана наотмашь хлестала Латиф по щекам.- Забыла, кому всем обязана? Ну, так я тебе быстро напомню, завтра же вернешься в казармы, солдатню развлекать!

– Так кто ж мог подумать, госпожа Роксолана...

– Что?!- взвизгнула фаворитка,- Уже "госпожа", а не "хозяйка"?!

– Хозяйка Роксолана, конечно, хозяйка,- торопливо склонилась Латиф, закрываясь руками от новых побоев.- Я и предположить не могла, что такая убогая немая замухрышка сможет заинтересовать арр'раша!

– Это ты убогая, а она расчетливая корыстная сучка! Видела, как она извивалась, как терлась об него?! Она не сумасшедшая, она что-то затевает. И заешь что?!

– Что, хозяйка?

– Мою смерть! Она задумала меня сместить и стать фавориткой. А если она забеременеет? Или еще хуже родит ему сына?! Что будет со мной, с моими дочерями?! Ты подумала об этом, тварь неблагодарная, прежде чем ее наряжать?!

– Хозяйка, арр'раш и прежде брал себе наложниц, но потом всегда возвращался к вам. Успокойтесь...

– Не смей мне указывать, что делать, демоническое отродье!- фаворитка швырнула в Латиф тяжелую шкатулку. Надсмотрщица взвыла и, зажав кровоточащую рану рукой, бросилась от обезумевшей хозяйки прочь, забившись в угол.- Предатели! Ублюдки! Неблагодарные скоты! Убью! Всех на кол пересажаю!- продолжала

бушевать Роксолана, бросая в метавшихся вокруг нее рабов все, что попадало ей под руку.

Именно в этот момент в дверь, вошел личный слуга арр'раша. Он осмотрел разгром учиненный фавориткой и с нескрываемым наслаждением сказал:

– Арр'раш велел передать, что отказывает вам во встречи с ним, он сейчас очень занят. И еще он приказал вам сегодня ночью не появляться в его спальне!

Фаворитка разжала пальцы, выпуская из рук маленький табурет, и осела на пол.

– Теперь он ведет себя иначе... Это уже не помогает, ничего не помогает,- лепетала она, водя руками по животу.- Почему? Эта девка его чем-то околдовала. Она ведьма!

– Хозяйка?- напомнила о себе тихим стоном Латиф.

Роксолана вздрогнула от неожиданности, как будто только сейчас увидела вокруг себя рабов.

– Все вон!- приказала она, поднимаясь с пола и расправляя плечи.- Ты, стой!- Латиф послушно замерла, с беспокойством глядя на фаворитку. Подождав пока последний раб выскочит за дверь, Роксолана схватила надсмотрщицу за волосы и зашипела брызгая слюной,- Ты все это начала, ты и закончишь! Эта дрянь не должна дойти до постели арр'раша. Мне все равно как ты это сделаешь: отравишь, спихнешь с лестницы или пырнешь ножом, но она должна сдохнуть.

– Но арр'раш узнает, он будет искать виновных... Он убьет меня!

– Значит, ты умрешь, но если ты сейчас ослушаешься меня, клянусь, я скормлю твоего выродка хемишам!

– Все сделаю, хозяйка, только не трогайте моего сына,- послушно склонилась Латиф.

– Тогда убирайся и займись делом.

Латиф выбежала из комнаты, но бросаться выполнять приказ не спешила. На самом деле старшая надсмотрщица и не собиралась послушно жертвовать собой ради "хозяйки". И последнему идиоту было понятно, что арр'раш скоро сменит фаворитку, а, значит, пора было искать другую покровительницу. Для начала нужно отправить сына к отцу, в казарму Роксолана не сунется, а дальше убедить эту гадину, что она полностью выполнила ее поручение и дала новой наложнице яд, а то, что он не сработал, что ж не судьба.

Старшая надсмотрщица подвела меня к огромной двустворчатой двери, потом повернулась ко мне лицом и окинула еще раз критическим взглядом.

– Ты главное не кобенься, делай все, что тебе арр'раш скажет. Хотя, можешь и проявить инициативу, он любит дерзких... Но помни, все хорошо в меру. Я там мясо и вино припасла, подашь, если захочет. Ароматное масло слева от кровати, вдруг он массаж пожелает... или на другие нужды потребуется,- учила она меня как маманя девицу перед брачной ночью.- Хорошо будет, если станцуешь перед ним. Он на танцах сильно двинул...э-э-э нравится они ему стали очень, после того как на кутеж к арр'рашу Асмаилу попал. Что вздрогнула-то, танцевать не умеешь? Ну так вспомни как недавно об арр'раша терлась и делай тоже самое. А так этому научиться недолго, в следующий когда арр'раш Асмаил с суккубами приедет... Да что ты все дрожишь-то? Замерзла?- она поправила на мне лиф. Можно подумать, что от того, что она прикрыла на мне лишний дюйм тела, стало теплее.