Эмма и незнакомец
Шрифт:
Стивену было нелегко руководить переправой двух сотен голов скота, двух фургонов с лошадьми и одиннадцатью ковбоями верхом, но задача была выполнена, и люди начали разбивать лагерь на другом берегу.
Собрали дрова и разожгли большой костер. Повар-китаец быстро готовил ужин.
Обстановка разрядилась и стала более дружеской. Тем не менее Стивен был настороже. Опыт — во время войны и после — научил его предвидеть непредвиденное.
Повар подал бобы и пресные лепешки как раз, когда заходило солнце, и едоков было
Он справлял малую нужду, когда услышал, совершенно отчетливо, как кто-то чихнул внутри. Нахмурившись, Стивен закончил свое дело и застегнулся. По его предположению, все люди были или со стадом, или заканчивали ужин.
Отбросив полог фургона, он всмотрелся в глубину. Было темно, хотя отблеск костра дрожал на брезенте.
— Кто здесь? — нетерпеливо спросил он. Ему только не хватало какого-нибудь новичка с гриппом или другой хворью. В ответ снова чихнули, и он увидел, как пошевелилась неясная тень.
Инстинктивно Стивен вытащил пистолет и взвел курок.
— Лучше назови, кто ты, — предупредил он.
— Не стреляйте! — крикнул женский голос. Стивен сунул пистолет в кобуру. Этот ласкающийся голос он узнал бы где угодно.
— Джоэллен? Какого черта ты здесь делаешь?
Она ощупью выбралась к выходу. Хотя Стивен не видел ее лица, он понял, что она плачет. Она дрожала от страха и холода.
— Я хотела быть с вами, — сказала она, когда Стивен спустил ее на землю, сжав губы от боли в протестующих ребрах. — Я знала, что если вы проведете некоторое время со мной, то поймете, что я для вас идеальная женщина.
Он ругнулся и ушел бы, если бы она не плакала.
— Ты даже не взяла пальто? — спросил он, пробегая глазами по ее испачканной белой блузке и измятой черной юбке для верховой езды.
Джоэллен покачала головой и жалобно всхлипнула.
— Я не думала, что мне понадобится — ведь уже почти лето. А потом, во время переправы, вода затекла в фургон, и я промокла.
Стивен снова выругался и взъерошил волосы. Переправлять Джоэллен обратно через реку было слишком поздно — она, пожалуй, схватит пневмонию. Но он не знал, можно ли доверять мужчинам, если оставить ее с ними одну.
— Ты голодна? — спросил он.
— Да, — всхлипнула она.
Стивен грубо схватил ее за руку и потащил к костру. Глаза мужчин обратились на нее, а потом друг на друга. Никто не осмелился сделать замечание при Стивене; в воздухе возникло напряжение. Присутствие Джоэллен было опасно.
Чтобы еще ухудшить ситуацию, поднялся ветер, и в ночном воздухе загрохотал гром, отчего заволновался скот. Гроза, которая, как надеялся Стивен, пройдет стороной, была готова разразиться.
Он усадил Джоэллен на перевернутый бочонок около костра и пошел на кухню за бобами и
Поставив перед ней голубую эмалированную миску, он обвел взглядом мужчин, опасаясь их замечаний.
— Ешь! — буркнул он, и, когда Джоэллен поднесла ложку ко рту дрожащей рукой, он достал свое одеяло и набросил ей на плечи.
Первым осмелился заговорить Фрэнк Дива.
— Ее папочка будет плеваться гвоздями, когда обнаружит, что она сбежала.
Стивен прекрасно мог представить себе реакцию Большого Джона. Ему надо было только представить, что у него есть собственная дочь, как сейчас же в голову полезли тревожные мысли. Интересно, кому из мужчин он мог бы доверить утром отвезти Джоэллен обратно на ранчо.
Парни усмехались в предвкушении гнева Большого Джона, правильно рассчитывая, что он будет обращен на Стивена Фэрфакса.
Стивен сердито посмотрел на девушку, которая дрожала перед костром. Хотя в гневе он никогда не поднимал руку на женщину, включая ту, в убийстве которой его обвиняли, Стивен чувствовал огромный соблазн перекинуть ее через колено.
Он ушел от девушки и соблазна и уговорил повара одолжить ему одежду. Синг Чу был единственным человеком в лагере, размеры которого могли подойти Джоэллен.
Когда она поела, то покорно пошла в фургон, где пряталась целый день, и переоделась в черную шелковую блузу и брюки. Пока ее не было, Стивен еще раз осмотрел всех мужчин и решил не оставлять Джоэллен без присмотра. Его рассуждение было простым: если бы это произошло с его дочерью, он бы захотел именно этого от своего десятника.
Джоэллен вернулась к Стивену с опущенной головой, но у него было чувство, что если он поднимет ее лицо, то увидит в ее глазах торжество, поэтому он не стал смотреть ей в глаза.
Начался небольшой дождь, барабаня по брезенту фургонов и с шипеньем гася костер. Стивен накинул его на Джоэллен и взял свой длинный брезентовый плащ, посадил ее в седло, прежде чем самому вскочить на лошадь.
— Вы везете меня назад? — спросила она громко, чтобы перекричать шум поднимающейся грозы и мычание испуганного скота.
— Не сегодня, — не очень вежливо ответил Стивен. Он отдал бы все, что имел, чтобы перед ним сейчас сидела Эмма, а от Джоэллен были одни неприятности.
— Тогда куда мы едем?
— Может, вы и не заметили, мисс Ленаган, но у нас здесь стадо. А скот не очень-то любит гром и молнию.
Дождь пошел сильнее, волосы, рубашка и брюки Стивена промокли насквозь. Он отдал Джоэллен свой брезентовый плащ, и примирился с потерей. Не так он был воспитан, чтобы позволить женщине страдать от холода, когда ему тепло.
Джоэллен впереди него затихла, все еще дрожа. Стивену казалось, что она плачет, и хотя он не собирался ничего предпринимать по этому поводу, ему было жаль ее. Она была ребенком, которого следовало отшлепать и отправить спать.