Эмма (пер. И.Мансурова)
Шрифт:
– Что ж, – сказала миссис Уэстон улыбаясь, – значит, вы склонны приписывать ему большее бескорыстие, чем я, ибо, пока мисс Бейтс говорила, в голове моей мелькнуло одно подозрение и с тех пор так и засело там. Чем больше я об этом думаю, тем более вероятной мне кажется моя догадка. Короче говоря, я предположила, что из мистера Найтли и Джейн Ферфакс выйдет отличная пара. Видите, что значит дружить с вами! Что вы на это скажете?
– Мистер Найтли и Джейн Ферфакс! – воскликнула Эмма. – Милая миссис Уэстон, как могли вы подумать о таком? Чтобы мистер Найтли… Да мистеру Найтли вовсе ни к чему жениться! Ведь не хотите же вы, чтобы маленький Генри лишился Донуэлла? Нет-нет, Донуэлл должен достаться Генри. Я совершенно не согласна с тем, чтобы мистер Найтли женился! Уверена, у него и в мыслях нет
– Милая моя Эмма, я уже говорила вам, что навело меня на такие мысли. Я не хочу никого сватать, я не хочу причинять вред маленькому Генри, но мысль закралась мне в голову небезосновательно. Если мистер Найтли в самом деле соберется жениться, ведь не стали бы вы его удерживать из-за Генри, шестилетнего мальчика, который понятия не имеет об ожидающем его наследстве?
– Нет, стала бы! Я бы не вынесла, если бы Генри ущемили в правах… Подумать только, мистер Найтли женится! Нет, подобная мысль никогда не приходила мне в голову, я и сейчас не могу с ней примириться. Да еще на ком – на Джейн Ферфакс!
– Ну и что? Как вам прекрасно известно, он всегда особо отличал ее.
– Но подумайте о неблагоразумии подобного брака!
– Я не говорю о его благоразумии, только о возможности.
– Я не считаю ваши предположения основательными, если только вы не представите мне более веского доказательства, чем только что привели. Его добросердечия, его человечности, как я вам говорила, с лихвой хватило бы для того, чтобы нанять лошадей. Вы же знаете, он всегда с большим почтением относился к Бейтсам, независимо от Джейн Ферфакс, и всегда рад случаю выказать им свое внимание. Милая моя миссис Уэстон, прошу вас, не занимайтесь сватовством. У вас плохо получается. Джейн Ферфакс – хозяйка аббатства! О нет, ни за что на свете! Все мои чувства восстают против такой картины. Ради его же блага я бы не позволила ему совершить такое безумство.
– Неблагоразумие, если вам угодно, – да, но не безумство. Если не считать неравенства в положении и, возможно, небольшой разницы в возрасте, я не вижу никаких препятствий для этого брака.
– Но мистер Найтли вовсе не хочет жениться. Уверена, что у него и в мыслях этого нет! И не наводите его на такую мысль. Зачем ему жениться? Ему и так хорошо… У него есть ферма, овцы, библиотека. Он, можно сказать, управляет всем приходом, кроме того, он просто обожает детей своего брата. Ему незачем жениться – ему есть чем заполнить и время свое, и сердце.
– Голубушка Эмма, пока он сам так считает – да, но если он в самом деле любит Джейн Ферфакс…
– Чушь! Ему нет дела до Джейн Ферфакс. То есть я уверена, что о любви тут речь не идет. Он готов всячески помогать ей и ее родственникам… но…
– Знаете, – смеясь, возразила миссис Уэстон, – если он сделает Джейн хозяйкой такого почтенного дома, он тем самым окажет ей и ее родственникам самую большую помощь, на какую способен.
– Если для нее это будет благом, то для него, я уверена, обернется злом – очень постыдное и унизительное родство. Как он смирится с тем, что мисс Бейтс станет его родственницей? Чтобы она день-деньской торчала в аббатстве и без конца благодарила его за его великую доброту, за то, что он женился на Джейн? «Ах, как вы добры и щедры! Но ведь вы и всегда были для нас самым добрым соседом!» И, не окончив фразы, заявит, что ей надо бежать к старой юбке своей маменьки. «Не такая уж она и старая, кстати, ее еще долго можно проносить… Да, я должна признать, что у нас все юбки крепкие».
– Эмма, как вам не стыдно! Не передразнивайте ее. Вы даже меня рассмешили – против воли! Кстати, по-моему, вряд ли мисс Бейтс будет слишком досаждать мистеру Найтли. Он не раздражается по мелочам. Она может болтать и болтать, а если ему понадобится сказать что-то самому, ему стоит просто немного возвысить голос и перекричать ее. Однако дело вовсе не в том, подходящая ли она для него пара, и не в том, хочет ли он жениться. Мне-то кажется, что хочет. Мне приходилось слышать от него, да и вам, наверное, тоже, как высоко он ценит Джейн Ферфакс. Какое участие он проявляет к ней, как печется о ее здоровье, как печалится, что ее не ждет в жизни ничего хорошего! Я слышала, он говорил о ней с большим
– Тогда это вовсе не является доказательством его любви. К тому же такой поступок совершенно не в его духе. Мистер Найтли не любит тайн.
– Я неоднократно слышала, как он сокрушался, что у нее нет инструмента; возможно, мысль о пианино приходила ему в голову чаще, чем он говорил об этом.
– Очень хорошо! Но если бы он вознамерился подарить ей фортепиано, он бы так ей и сказал.
– Милая Эмма, возможно, он излишне щепетилен. Признаюсь вам, у меня очень сильные подозрения, что подарок сделал именно он. Я смотрела на него за обедом, когда миссис Коул заговорила об этом, и заметила его странную задумчивость.
– Вы, миссис Уэстон, вбили эту мысль себе в голову и носитесь с ней. Сами же неоднократно упрекали меня в пристрастии к фантазиям. Я не вижу здесь следов любви – не верю в то, что фортепиано прислал он. И для того чтобы поверить в намерение мистера Найтли жениться на Джейн Ферфакс, мне нужны веские доказательства.
Они продолжали спорить в том же духе еще некоторое время, и Эмма постепенно одерживала верх над своей подругой, ибо из них двоих миссис Уэстон больше привыкла уступать. Наконец шум и усилившееся гудение голосов в гостиной возвестили о том, что чай окончен и рояль готовят для концерта. В тот же миг мистер Коул подошел просить мисс Вудхаус оказать им честь и опробовать инструмент. Следом за мистером Коулом шел Фрэнк Черчилль, которого Эмма в пылу спора с миссис Уэстон совсем потеряла из виду, она заметила только, что он нашел себе место рядом с мисс Ферфакс. Фрэнк Черчилль присоединил свой голос к просьбе мистера Коула и настойчиво уговаривал ее сыграть. Решив, что для нее во всех отношениях выгоднее начать первой, Эмма любезно согласилась.
Она слишком хорошо была осведомлена о пределе своих возможностей, чтобы исполнять сложные вещи. Эмма умела ловко, но без особого вдохновения исполнить несколько популярных вещиц и неплохо могла себе аккомпанировать. Во время исполнения одной из песенок она была приятно удивлена – Фрэнк Черчилль начал негромко, но верно подпевать ей вторым голосом. По окончании песенки он, как водится, умолял ее о прощении. Последовал обычный в таких случаях обмен любезностями. Его обвиняли в том, что он до сих пор скрывал от всех свой талант – у него, оказывается, прекрасный голос, он настоящий певец. Комплименты должным образом отвергались: он совершенно не разбирается в нотах и напрочь лишен голоса. Они спели дуэтом еще раз, затем Эмма почла за лучшее уступить место мисс Ферфакс. Эмма не скрывала даже от себя самой, что ей никогда не сравниться с Джейн Ферфакс ни в технике исполнения, ни в вокальных данных. Мисс Ферфакс превосходит ее и в том и в другом.
Со смешанными чувствами уселась она в некотором отдалении и стала слушать. Фрэнк Черчилль снова пел. Оказалось, что им с мисс Ферфакс уже случалось пару раз петь дуэтом – в Уэймуте. Однако взгляд Эммы был прикован к мистеру Найтли, который слушал пение мисс Ферфакс с напряженным вниманием. Эмма невольно припомнила подозрения миссис Уэстон и потому слушала сладкозвучное пение вполуха. Ее возмущение возможной женитьбой мистера Найтли росло. Эмма не видела в ней ничего хорошего. Женитьба эта чрезвычайно расстроит мистера Джона Найтли, а следовательно, и Изабеллу. Настоящий вред причинит их брак и детям, знаменуя собой унизительную перемену в привычках и значительный материальный урон, огромный ущерб в ежедневном распорядке и привычках ее отца… Что же касается ее самой, то ей невыносима была мысль о том, что Джейн Ферфакс станет хозяйкой аббатства Донуэлл. Подумать только, миссис Найтли, перед которой все должны расступаться! Нет, мистеру Найтли вообще не следует жениться. Пусть наследником Донуэлла остается маленький Генри.