Эмпаты
Шрифт:
Ланнуэль не был чистокровным эмпатом, но, как коронованный представитель древней монаршей династии, обладал отголосками всех талантов своего народа. И даже толики этих способностей хватило, чтобы разглядеть, сколько сегодня в его подданных тревоги и усталости. И, к сожалению, у него нет хороших новостей, чтобы поднять их настрой.
В дальнем углу заметался распорядитель. Теперь он тоже заметил лишние кресла, но унести их незаметно было уже невозможно.
– Как вы знаете, Дом Восхода и Дом Весны покинули нас. Они приняли решение, что будучи малочисленной, независимой группой им станет легче уберечься от нападений людей. Наместники теперь носят титулы
Сердце забилось быстрее. Ланнуэль надеялся, что крылья не выдадут его волнения, и еле сдерживался, чтобы не спрятать их за спиной.
По залу пронесся легкий гул, но все остались на своих местах. Еле слышно выдохнув, король эльфов продолжил:
– Я надеюсь, все ознакомились с повесткой и отчетом о текущем положении дел. Сегодня мы среди прочего должны принять два особенно важных для меня решения: обсудить защиту Дома Ветров и действия с проповедником на Болотах. Первым пойдёт вопрос Редколесья. Виранэль, твоё слово.
Седовласый эльф поднялся со своего места. Ланнуэлю почудилось, что он услышал, как у старика скрипнули кости. Попытавшись быстро прикинуть, сколько веков наместнику Дома Ветров, король потерпел неудачу. И это при том, что сам Ланнуэль давным-давно не молод.
– Эльфы жили в Редколесье с начала времен. До возникновения большинства Домов, до создания королевства. До того, как пришли люди. Это не просто наш дом, это – исток нашей силы, наши корни. Моё сердце разрывается от горя, но я должен сказать: мы больше не можем оставаться там.
Старый наместник умолк. Присутствующие склонили головы, выражая сочувствие и показывая, что они разделяют скорбь.
«Не прерывай тишину чужого горя».
Проклиная себя, Ланнуэль заговорил. Традиции традициями, но если они не договорятся обо всем до заката, то может статься, что и переезжать уже будет некому.
– Из-за равнинного рельефа и прозрачности леса путь к Древу не удалось защитить достаточно хорошо. Единичная атака еще не повод для переезда, мы умеем путать следы. Но за последний месяц люди нападали дважды, с перерывом всего в неделю. А значит, им слишком хорошо известно направление поиска. Ресурсы Дома Ветров на исходе, и следующую битву они могут не пережить. Никто не хочет повторения истории Дома Первоцветов, поэтому эвакуация начнется немедленно, как только мы согласуем план действий. Потребуются вьючные птицы, иллюзионисты и эмпаты, чтобы прикрыть отход, и очень много друидов – все, кого только можно собрать. Прошу в первую очередь высказаться соседние Дома.
Всё необходимое нашлось на удивление быстро. Ланнуэля всегда поражал парадокс ситуации: в относительно спокойные времена эльфы крайне неохотно помогали друг другу, хотя откликнуться на запрос соседей не представляло особого труда. Но стоило запахнуть жареным, как все срочные дела откладывались, неразрешимые противоречия улаживались и чудесным образом находились компромиссы по вопросам, о которых спорили годами.
«В этом мы похожи на людей гораздо больше, чем нам хотелось бы признавать».
Отдав распоряжения, Ланнуэль вновь привлёк внимание собравшихся.
– Перед тем как
В зале повисла неловкая пауза. Ланнуэль едва сдержал усмешку.
«Насколько же быстро все высказываются, когда кто-то выдаёт готовое решение, и как все боятся предложить что-то своё. Все знают, как нельзя… Хоть кто-то бы сказал, как надо».
– По закону… мы не можем наказать его, – донесся первый робкий голос, – любой имеет право на Слово.
– Конечно, имеет, – немедленно отозвалась наместница Дома Пламени, – особенно когда эти слова говорят не у твоего очага. Я была на Болотах и своими глазами видела то, о чем говорит Ланнуэль. Этот Эйвер – настоящий фанатик! И не успела я порадоваться, что весь этот фарс происходит только там, как у меня под боком завёлся свой «миротворец»! В первый раз его чуть не избили. Честно, мне до ужаса хотелось запретить страже вмешиваться! Но уже через день нашлись наивные, которые слушали раскрыв рот. Моё Древо слишком близко к вулкану, люди редко заходят в наш лес. Добрая половина клана не знает, что такое бояться за свою жизнь каждый день, не видели, как горят их дома. Зато недовольны налогами, призывами в армию, нововведениями в занятиях по магии… Они и понятия не имеют, что это смешная цена по сравнению с тем, во что обойдется мир с людьми!
– Элла, успокойся. Все знают, где ты жила до замужества и что тебе пришлось перенести. Не в последнюю очередь именно поэтому после смерти твоего мужа наместницей назначили тебя, а не кого-то из местных. Твой клан любит тебя, твоё слово ценят. Разве пристало эльфике твоего круга обращать внимание на каких-то полоумных? Это просто недостойно!
Элла вернулась на место и нахмурилась. Ланнуэль покачал головой: у каждого есть свои болевые точки, и старание Эллы не уронить честь благородного, сдержанного, всеми уважаемого почившего мужа было её слабым местом. Стоило упомянуть, что она нарушает приличия, как запал наместницы Дома Пламени утихал до размеров искорки.
– Достойно или нет, это ещё не повод молчать. Мне тоже не нравится, что под моим носом кто-то поёт эти гнилые песни о людском милосердии. Это сказки для зеленых юнцов, но молодежь вечно пытается доказать, что старшее поколение не так умно, как о себе думает. А эти, как ты сказал, «полоумные», нашли прекрасный повод нас рассорить. Знаешь, что мне однажды заявили во время очередного призыва? Что приказы отдаю я, а воевать идут другие. Будто, когда был мой черед, защищать наш народ было проще…
Слова Браннэля, наместника Дома Крови, расшевелили зал. Возмущенное гудение доносилось по самым разным поводам: ворчали на обнаглевшую молодежь, сетовали на угасание былой славы, кляли бесконечную войну…
Ланнуэль почти успел начать призывать к порядку, как вдруг один негромкий, но твёрдый голос перекрыл шум:
– А вам не приходило в голову, что они могут быть правы?
Все замолчали мгновенно, быстрее, чем по требованию короля. А Исмаэль, наместник Дома Тумана, продолжил: