Эмпайр
Шрифт:
— Не верь ему, Кира, — жёстко произносит он, внимательно смотря на меня, и я совершенно точно понимаю, о ком именно идёт речь. — Сопротивляйся ему, что бы он у тебя ни попросил, и чтобы ни сделал. Ты же понимаешь, что в попытке сбежать от мелких проблем ты можешь попасть в куда более серьёзные? Я понимаю, что это странно звучит сейчас, но скоро ты поймёшь.
— Ты не можешь сказать, что случится?
— Нет. Таким образом я вмешиваюсь в судьбу слишком сильно… Он ещё не принял решения, — потирает лоб Таниэль. — И даже я не знаю, что он выберет… Он абсолютно непредсказуем и постоянно находится в подвешенном состоянии, до самого последнего момента не принимая окончательного решения. Он как будто учился этому — сопротивляться мне или тому же Нуару. У него
— Хорошо, конечно! — убеждаю его я. — Нуар — это?
— Это чтец мыслей в гильдии Виктора. Мало того, что он очень сильный маг огня, так он ещё и владеет божественным артефактом…
— Кулон Врабоса, — вспоминаю я.
— Да, именно. С Нуаром они почти непобедимы. Кира, ты услышала меня? Я умоляю тебя, не делай этого! Не верь ему!
— Тани, я поняла тебя. Всё будет хорошо!
Он, сильно хмурясь, молчаливо смотрит на меня несколько долгих секунд, а затем встаёт, говоря, что нам пора. Мы идём по направлению к дому, пока он расспрашивает меня о стратегии Лаэты и дальнейший план действий, на что я не могу ответить ничего путного, ведь моя голова занята совсем другим. Говорить ему о том, что меня не покидает ощущение, будто бы он меня бросил, мне не хочется. Я ощущаю себя жутко одинокой, столкнувшейся со всем этим кошмаром лицом к лицу.
— Кира, что случилось? О чём ты думаешь? — касается он пальцем моей морщинки меж бровями, разглаживая её.
— Просто переживаю за Лаэту. Вот и всё, — вздыхаю я. — Мне хотелось бы, чтобы ты был рядом со мной. Мне это нужно!
— Я с тобой! Ты же знаешь! Всегда рядом! Мы всё преодолеем! Верь мне!
Его изумрудные глаза смотрят на меня со странной грустью, как будто бы его слова совсем не сходятся с тем, что он думает. Вдруг Таниэль тянет меня к себе, прижимая к груди и зарываясь в мои волосы.
— Как бы я хотел, чтобы всё было иначе, моя девочка, — с надрывом говорит он, а во мне всё переворачивается от его слов. Я вспоминаю наш поцелуй несколько дней назад и с мольбой смотрю на него.
Почему каждый раз это так сложно? Я так хочу этого! Он так мне нужен! На секунду мне кажется, что он этого не сделает. Я вижу сомнения в его глазах и как будто бы внутреннюю борьбу. Но это продолжается ровно пару мгновений; без каких-либо дальнейших сомнений, видимо, проигрывая самому себе, он целует меня, а я полностью растворяюсь в его нежности без остатка. Почему так не может быть всегда? Почему каждый раз, как он целует меня, мне кажется, что он как будто прощается со мной? Этот поцелуй другой: чуть более настойчивый, более требовательный, более чувственный, но и он заканчивается, оставив в душе болезненную недосказанность.
До самого утра я ворочаюсь не в силах уснуть. Передо мной стоят то чёрные холодные глаза, то согревающий свет изумруда…
В четверг я решаю отправиться в то единственное место, которое всегда было моим вторым домом. С первыми лучами солнца я распахиваю массивные двери библиотеки, занимая место в самом укромном уголке вдалеке ото всех, в надежде, что меня тут никто не найдёт, и я смогу провести весь день в извилистых лабиринтах стеллажей и книг, изучая магию Лаэты, в попытке найти хоть какие-то заклинания, которые смогут ей помочь и о которых она может забыть в завтрашней нервотрёпной мясорубке.
В целом, говоря о школе магов воды, можно отметить, что она не так приспособлена к нанесению увечий, как, к примеру, магия огня или земли. Все движения плавные, без резких движений, очень аккуратные и даже ленивые. Магия воды имеет серьёзные ограничения
Магия воды в своем первозданном виде наносит ненамного меньше вреда, чем в твёрдом или газообразном состоянии. Каждое из направлений требует тщательного изучения и контроля. Лаэта значительно преуспела в манипуляциях с жидкой водой и достаточно неплохо владеет её твердым состоянием, но вот паром она не занималась никогда. При этом, её основная слабость заключается в гидрофобии, которая мешает ей перемещать большие объёмы воды и делать мощные заклинания.
Как бы я не пыталась все эти годы побороть её страх, у меня ничего не вышло: мы купались в мелких озерах, где она пыталась контролировать их воды, и даже затаскивали её в океан, в надежде, что его сила пробудит силу и в ней. Мы читали книги по психологии и общались с белыми колдунами; Лаэта даже приходила на сеанс к моей маме, которая убеждала, что если она сможет сломить стену своего страха, она станет значительно сильнее, но даже это не смогло пересилить основной инстинкт. Я много месяцев листала книги в поисках свитков, которые бы могли погасить страх или изгнать его, но, как оказалось, их сила очень ограничена и её не хватит для этого. Даже под воздействием тёмного колдуна она не сможет забыть свою основную фобию. Скорее наоборот, сила страха при сильном сопротивлении может сломить воздействие тёмной магии и разрушить оковы, но сам страх не поддастся ни на дюйм. Порой даже в слабостях можно найти силу, но в её случае это всё-таки неподъёмный груз, который тянет её на дно, а заодно теперь и меня.
— Так-так-так, вы только посмотрите, — ненавистный голос вырывает меня из водной стихии, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть самый яркий из моих кошмаров воплоти.
Наира со злорадной улыбкой стоит в проходе между стеллажами, одетая в красные кожаные леггинсы и коротенький тёмный топ. Острые скулы, прямой нос и заострённый подбородок особенно выделяются при свете тусклых ламп. Её длинные чёрные волосы собраны в растрёпанный высокий хвост, а ярко-розовые единичные пряди гармонично подчёркивают образ. Её глаза цвета охры, густо подведённые тёмной подводкой, горят самоуверенной ненавистью и злобной ехидностью.
Мысленно я проклинаю всё на свете, потому что по её довольному лицу точно могу сказать, что в своих планах она более, чем преуспела: мы с ней здесь абсолютно одни.
— Знаешь, ты очень предсказуема, — усмехается она.
— Эту фразу я слышу уже не в первый раз, — с горечью отвечаю я, осознавая в какой отвратительно неудачной ситуации я нахожусь.
— Хотя признаю, ты смогла меня удивить, — медленно произносит она, прожигая меня своим взглядом. — Как возможно, чтобы такое ничтожество, как ты, в один момент, стало таким достоянием цивилизации? Все и вся тебя обсуждают. Меня уже тошнит от этих бесконечных: «Кира», «Кира», «Кира»! Ну сколько можно, а? Какой-то неудачнице повезло, и теперь все просто в восторге!
Если честно, даже не могу с ней не согласиться. Будь я на её месте, я бы испытывала точно такие же эмоции. Одно дело, когда ты достигаешь славы и почёта своим трудом и навыками, и совсем другое, когда тебе просто повезло. Люди из первой категории ненавистно будут презирать людей из второй. Ведь тяжкий многолетний труд порой остаётся в тени, без почёта и признания, затмеваемый стремительным взлётом, что не может не злить и не выводить из себя.
— Знаешь, вначале я была очень расстроена, что не попала в гильдию, но это было ровно до того момента, пока я не узнала, кто её возглавляет, — говорит она, медленно подходя ко мне. — И я должна сказать тебе спасибо, что ты не взяла меня к себе в команду, ведь я бы не хотела быть на месте Калейда.