Энциклопедия Хулиганствующего Ортодокса
Шрифт:
Трагедия происходит по страшной схеме. Город или село под предлогом того, что там укрываются боевики, окружают армейские части. Выйти из окружения удается только малой части жителей. Медицинские работники, гуманитарная помощь и журналисты на допускаются. Начинается автобстрел, в том числе запрещенным Конвенцией оружием типа "Град", и ковровая бомбардировка". Когда от села ничего не остается, армейская часть производит "зачистку". Всех мужчин, от подростков 14-15 лет до стариков, увозят в неизвестном направлении; многие их них бесследно исчезают, а какаято часть попадает в фильтационные лагеря, где подвергается
Я знаю, что к Вам неоднократно обращался президент Чечни Дудаев. Я безусловно не одобряю и не принимаю тон и стиль его обращений, но по существу он прав: идет геноцид чеченского народа, за который ответственен президент России. Я обращаюсь к Вам с призывом не допустить окончательного решения чеченского вопроса военным путем и всемерно способствовать своим авторитетом сохранению жизни той части чеченского народа, которая еще не уничтожена бомбами, снарядами, голодом, холодом и в фильтрационных лагерях за прошедшие 14 месяцев войны."
Письмо было датировано 5 марта 1996 года, опубликовано в парижской газете "Русская мысль" и нигде в российской печати не появилось.
– И. Р.
* * *
Чеченская эпопея нашей армии дала новую пишу для устного народного творчества. Вот несколько чеченских анекдотов, рассказанных непосредственными участниками событий.
Январь 95-го. "Пластилиновое" поле восточнее Грозного. Темно и холодно. Не бьется в тесной печурке огонь. Офицеры обращаются к начальнику артиллерии:
– Коль, дрова кончились, подбрось нам ящиков.
– Понял. Висла, стой! Цели 201, 202, 203, осклолочно-фугасным, взрыватель осколочный, по двадцать на цель. Огонь!
Через несколько минут солдаты волокут пустые ящики из-под снарядов, и в печке весело заплясало пламя...
* * *
Комендантский час в Грозном. После 22 часов никто не имеет права появляться на улице. Если кто-то появится после 22 часов, в него стреляют.
Время - 21. 55. По городу идут два гвардейца, и вдруг они видят, как кто-то бежит. Бежит изо всех сил. Тогда один из этих двоих берет ружье наперевес и стреляет. Второй к нему обращается:
– Ты что, совсем с ума сошел?! Время еще без пяти...
– Да я его знаю. Это Вах из второго микрорайона, он все равно не успеет.
Этот анекдот рассказал мне студент Московской Академии легкой промышленности Арби Мавлатович Зубайраев (приятель моего большого друга, одного из лучших представителей этого прекрасного, свободолюбивого народа Ичкерии, Выслана Руслановича Абхажиева).
Ночью подняли по тревоге разведчиков и ставят задачу разведать подходы к одному из военных городков. Диалог двух полковых командиров:
– Может там и противника-то нет?
– По данным мародеров, противника там до ебеной матери.
* * *
Генерал держит речь перед солдатами.
– Товарищи бойцы, вам сегодня предстоит очень тяжелый бой. Противник великолепно подготовлен. Он силен, коварен, хитер. На вооружении у противника имеются 146 танков, 400 минометов, 600 пулеметов. Враг будет беспощаден и жесток...
Туг его перебивает одни из солдат:
– Товарищ генерал! А на хуя нам туда лезть?
* * *
Провожают родители новобранца в армию. Слезы, рыдания...
Ребят уже посадили по машинам, и вдруг одна женщина истошно кричит:
– Сынок, а куда ж тебе писать-то!?
– В плен, мать,
* * *
По пепелищу идет солдат, неизвестно чей и канон принадлежности, в совершенно непонятном военном обмундировании. Крутом трупы, обгоревшие дома. Солдат весь обвешан автоматами, пулеметными лентами... И вдруг он слышит:
– Браток... Пристрели меня, браток...
Солдат разворачивается, берет наперевес автомат, дает длинную очередь из автомата, поворачивается и идет дальше. И вдруг вслед он слышит:
– Спасибо, браток...
АРМЯНЕ - великая, талантливая, видимо. Богом обреченная на несчастья нация. Трагична судьба этого народа, разбросанного по всему миру. Но ведь где бы они ни жили, армяне привносят много добра, труда и сердца в тот микромир, в котором они живут. Каким же мудрым и воистину провидческим оказался этот старый, старый прекрасный анекдот:
Умирает старый армянин. К нему подходят его дети:
– Отец! Ты умираешь. Скажи, как нам жить дальше?
– Берегите евреев.
– Ну, что ты говоришь, отец? Ты скажи, как нам жить дальше.
– Дети мои, берегите евреев.
– Да при чем здесь евреи? Мы всю жизнь прожили в Армении, мы - армяне, ты скажи, как нам жить дальше?
– Слушайте меня, дети мои, вашего старого отца. Берегите евреев! С евреями покончат, за нас возьмутся.
* * *
В шестидесятые годы многие ранее уехавшие из страны армяне стали обратно возвращаться на Родину. И вот идет такой вернувшийся армянин по ночной Москве, как вдруг неожиданно проваливается в кем-то оставленный открытым пожарный люк Он вылезает, чертыхается.
– Безобразие! Неужели нельзя было поставить какой-нибудь красный флажок, чтобы люди его видели и обходили?
Оказавшийся рядом случайный прохожий спрашивает:
– А вы на чем сюда ехали?
– На теплоходе.
– Ну вы же видели там большой красный флаг? Все равно же ни хуя не поняли.
По-моему, существует такая закономерность. У народа, который много выстрадал, на долю которого выпало очень много мучений, особенно обострено чувство юмора. Вот и Армения. Как-то по-роковому для нее трагичен XX век. Дикая массовая резня армян 1915 года унесла более полутора миллионов жизней (день 24 апреля считается в Армении Днем всеармянсного траура), ужасное землетрясение 1988 года, постоянное предательство наших властей и диктаторов в противостоянии азербайджанской ненависти. (Я думаю, что предательство это проистекает из мерзопакостной трусости перед многомиллионной массой мусульман. Даже вот сейчас, когда я пишу эти строки, Азербайджан бросает на Армению бомбы, а Ельцин, подписавший Договор о дружбе и взаимопомощи с Арменией, обязанный по этому Договору как-то реагировать, помогать, - молчит). В дни 50-летия со дня снятия блокады Ленинграда Борис Николаевич Ельцин посетил Пискаревское кладбище, где покоятся останки ленинградцев-блокадников. Елена Боннэр написала в письме Президенту России: Слетайте в Ереван, и вы увидите, что такое блокада. Хлеба там дают чуть побольше, но все остальное повторяет Ленинград. Электричество - 40 минут в сутки. Транспорт не ходит. Отопления нет, и новорожденные в роддомах умирают от холода... Но России наплевать. Наплевать на страну, ни с кем не воюющую, из всех бывших советских республик единственную остающуюся надежным союзником России". И вот несмотря на такие страдания, выпавшие на долю этого народа, такая уйма юмора.