Энциклопедия. Люди-феномены от великих пророков до современных экстрасенсов
Шрифт:
«…Ночью я любил вставать на молитву. Все спят… тихо. Не страшно молиться. И молился я чаще всего о том, чтобы Бог дал мне свет разума на утешение родителям. И вот, как сейчас помню, однажды был уже вечер, все улеглись спать. Не спалось только мне, я по-прежнему ничего не мог уразуметь из пройденного, по-прежнему плохо читал, не понимал и не запоминал ничего из рассказанного. Такая тоска на меня напала: я упал на колени и принялся горячо молиться. Не знаю, долго ли я пробыл в таком положении, но вдруг точно потрясло меня всего. У меня точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове и мне ясно представился учитель того дня, его урок; я вспомнил даже, о чем и что он говорил. И легко, радостно так стало на душе. Никогда не спал я так спокойно, как в ту ночь. Чуть светало, я
Семинарию Иван окончил тоже в числе первых, и за блестящие успехи был принят на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.
Вскоре скончался его отец, и, чтобы помогать матери, Иван отыскал работу по переписке. Все вырученные деньги, 10 рублей в месяц, он отсылал матери.
По окончании Академии Сергиев задумал поступить в монашество и ехать миссионером в Китай, но потом решил остаться на родине, так как и здесь многим людям нужна была его помощь. Иоанн получил звание кандидата богословия, и ему предложили должность священника в Кронштадтском соборе, построенном во имя Св. Апостола Андрея Первозванного.
Когда Иван Ильич переступил порог Андреевского собора, то понял, что внутреннее убранство этого храма он видел раньше во сне. Сама судьба предначертала ему жребий.
12 декабря 1855 года Сергиев был положен в священники. Он женился, но, решив посвятить жизнь Богу, предложил своей супруге не вступать в плотские отношения. Она дала согласие, и до самой смерти Иоанна они жили как брат и сестра.
Вступив в сан, отец Иоанн принялся помогать всем страждущим из своего прихода. Он увещевал пьяниц и дебоширов, утешал брошенных женщин, нянчил детей бедняков, пока те были заняты добыванием заработка. Все свое жалованье иногда раздавал бедным, а порой, когда не было денег, отдавал в залог свою рясу и сапоги, и возвращался в церковь босым.
Куда бы ни шел священник, его обступали люди. Одни просили помощи, другие подносили пожертвования. Не оставив ни копейки себе или на церковь, отец Иоанн тут же раздавал деньги нуждающимся. Посторонних удивляло, что он часто оказывает помощь вроде бы не тем, кому следует. Но неизменно оказывалось, что деньги предназначены для тех, кто действительно попал в тяжелую ситуацию и кто не может получить их другим путем (например, заработав).
Так, однажды во время обедни священник сгреб все денежные пожертвования с блюда и отдал их незнакомому купцу, приехавшему из провинции и подошедшему приложиться к кресту. Тот стал отказываться, говоря, что он человек состоятельный и в помощи не нуждается. Однако о. Иоанн заявил: «Возьми, тебе пригодятся». Купец не посмел ослушаться и взял деньги. Когда же он вернулся домой, то узнал, что приключилась беда — его склады с товарами сгорели, и, если бы не помощь Иоанна Кронштадтского, у него не было бы даже на что купить хлеба.
Ежедневно о. Иоанн заходил в мелочную лавку купца Петрова, где менял 10–15 рублей на медь, которую затем раздавал нищим. Как-то он, как обычно, зашел в лавку и попросил Петрова разменять на медные деньги 20 рублей. У того же толпились покупатели, и он в досаде подумал: «Хоть бы ты убрался куда-нибудь в другую лавку со своими копейками. Надоел, право». Однако вслух ничего не стал говорить, разменял деньги, и священник, поблагодарив, удалился… Прошло около месяца, но о. Иоанн больше не заходил к Петрову. Тот же стал замечать, что с каждым днем торговля идет все хуже и хуже. Место вроде бойкое, а покупателей почти нет. Да еще товар портиться стал. В общем, одни убытки. Торговец пожаловался приятелю, а тот поинтересовался: «Что это не видать у тебя больше о. Иоанна, что это он перестал к тебе заходить менять копейки для нищих, уж не обидел ли ты его чем-нибудь?»
Тут
Но более всего прославился отец Иоанн своими чудесными исцелениями. Как правило, Иоанн молился за недужных, и большинство из них выздоравливало.
Крестьянская семья Ивановых обратилась к о. Иоанну с просьбой об исцелении своего родственника, который из-за болезни полностью ослеп. В то время священника не было в Кронштадте, они получили известие, что им нужно быть на станции Голутвино под Москвой, где остановится поезд с о. Иоанном. В назначенное время Ивановы прибыли туда, но увидели на перроне огромную толпу. Другие страждущие тоже искали помощи отца Иоанна. Пробиться к нему было физически невозможно. Однако какой-то железнодорожный служащий увидел слепого и, сжалившись над ним, сказал по секрету, что вагон со священником остановится, за версту не доезжая станции. Семья отправилась туда. Поезд остановился, вышел псаломщик и спросил: «Где тут Ивановы, о. Иоанн зовет их!»
Закончив утреннюю молитву, священник вышел к ним и спросил слепого: «Что это у тебя за повязка на глазах?» Человек ответил, что болеет. Тогда отец Иоанн сказал: «Все это ни к чему, брось ее, она тебе пользы не принесет». Больной тотчас снял повязку. О. Иоанн стал служить водосвят-ный молебен. Освятив воду, обмакнул в нее сложенное полотенце и трижды промыл слепому глаза. После третьего раза тот вдруг понял, что прозрел.
Некая Елизавета О-ва, живущая в Москве, во время беременности почувствовала себя плохо. Температура поднялась до сорока, начались сильные боли. Врачи сказали, что плод мертв и надо срочно делать кесарево. Но беременная не позволила себя резать, а попросила вызвать батюшку из Кронштадта. О. Иоанн, хорошо знавший эту семью, прислал телеграмму, что выезжает. Наконец он прибыл в дом О-вых, где собралась уже огромная толпа родных и близких, прошел к больной и плотно закрыл за собой двери. Пробыл он там целых полчаса, и все это время до собравшихся в гостиной не доносилось ни звука. Но вот двери, ведущие в спальню, распахнулись настежь. В дверях стоял отец Иоанн с лицом, красным от молитвенного напряжения. «Господу Богу было угодно сотворить чудо и воскресить умерший плод! — произнес он. — Лиза родит мальчика…»
Профессора медицины, осмотревшие Елизавету после отъезда священника, были поражены. Температура спала, в утробе явственно шевелился ребенок. Начавшееся заражение крови прошло. Той же ночью г-жа О-ва благополучно разрешилась от бремени здоровым мальчиком.
Однако не имевших веры скептиков могло ждать и наказание. Вот отрывок из письма полковника М.Д. Тимофеева:
«Помню рассказ одного студента про о. Иоанна: «Мы жили втроем в одной комнате, и вот наше безверие довело нас до ужасного обмана. Один из нас решил притвориться больным, а мы должны были попросить о. Иоанна приехать к нам на квартиру и помолиться о ниспослании выздоровления болящему. Сказано — сделано. Приехал отец Иоанн и, увидав мнимо больного в кровати, сказал: «Теперь я тебе не нужен, но скоро понадоблюсь».
Затем отец Иоанн помолился, денег с нас не взял (мы предупредили его, что у нас самих ничего нет) и уехал. Мнимый больной хочет встать с кровати, но не может. Его приковала к ней неведомая сила. Сначала мы не поверили, думали, что притворяется, шутит, а потом и сами струхнули не на шутку. Все же решили подождать. Прошло 2, 3 дня, а может быть и больше, не помню».
«Видят студенты, что дело плохо, едут к о. Иоанну и со слезами на глазах каются в своем проступке. Тоже не помню хорошо, поехал ли о. Иоанн к ним или отпустил их с миром домой, утешив, что их приятель здоров, но факт тот, что действительно они застали своего приятеля здоровым, свободно ходящим по своей комнате. Тот, кто мне рассказывал эту историю, сказал: «Этот урок на всю мою жизнь сделал из меня человека религиозного, верующего».