Encounter: ночной экстрим
Шрифт:
— Значит, «Отморозки» в самом деле, настоящие отморозки, да? — вернулась к теме Наташа.
— Понимаешь ли, в определенном смысле так и есть, — Максим всегда был готов потрепаться на тему «Отмор». Кроме всего прочего, он имел зуб на Тимофея, капитана команды, после того, как у них три года назад случился конфликт из-за одной дамы.
— «Отморозки» не играют как все: они всегда играют против всех. Именно из-за них постоянно приходится вносить поправки в правила игры — добавлять новые пункты о том, чего делать нельзя. Взять хотя бы, до чего они додумались на прошлой игре. Уровень был в Минской области,
Наташа заулыбалась:
— Прикольно! А правила игры разве не запрещали разворачивать дорожные знаки?
— Нет. После этого случая в правилах появился новый пункт: «Запрещено модифицировать и изменять игровую местность (то есть территорию, которая так или иначе связана с текущей игрой), каким бы то ни было способом, в том числе, но не ограничиваясь: разворачивать дорожные указатели, создавать фиктивные указатели, сносить существующие указатели, перекрывать дороги под видом ремонтных работ…» и что-то там еще в этом же духе.
Знаешь, есть такое понятие: «fair play». В первом значении в переводе с английского это — «игра по правилам». И действительно, «Отморозки» всегда играют по правилам. Но второе значение этого выражения — «честная игра», «честное поведение» — уже не укладывается в их отмороженные мозги. Для них честно все, что формально не запрещено текстом правил. Понимаешь, в чем разница? Мы играем в игру, в которой нужно бороться за первенство, выполняя задания, полученные от организаторов. А они играют в игру: как надурить организаторов и всех других участников в рамках правил игры. Это их право, но в конечном итоге они должны проиграть, потому что их позиция деструктивна.
— А «деструктивна» это как? — попросила уточнить Наташа.
— Это разрушительно, — пояснил Максим. — Говорят, что добро всегда побеждает зло, потому что сила зла направлена на разрушение, в то время как добро — на созидание, развитие. Поэтому зло в конечном итоге разрушает само себя, изнутри. Я, конечно, не надеюсь, что сегодня же ночью наши заклятые соперники как-нибудь самоликвидируются… Но мы докажем «Отморозкам», что «честная игра» — это нечто большее, чем «игра по правилам».
— Но… Если добро есть развитие, а правила развиваются именно благодаря «Отморозкам», не сказать ли им спасибо за это?
— Ну, ты загнула загогулину, — выдохнул, собираясь с мыслями, командир «Максимусов». Логика в ее вопросе была, но какая-та странная… женская, что ли? — А что бы ты сказала, окажись ты на нашем месте, тогда хотя бы, когда они указатель повернули?
— Вы же сами говорили: правил они не нарушают. Это кто правила писал, тот и отвечать должен, — не унималась Наташа.
— Ай, ладно, — прервал дискуссию Максим, —
Дальше дорога разветвлялась, и они разделились. Наташа пошла одна, а Максим с Аней.
Дойдя до знака «Конец населенного пункта», она повернула обратно. Но услышала нарастающий шелест резины за спиной — по направлению к деревне катился старый бежевый жигуленок.
Худенький, налысо выбритый пацан лет восемнадцати сидел за рулем. Заметив на дороге размахивающую руками девушку, он ударил по тормозам. Колеса заблокировалась, машина чуть заметно вошла в задний юз, но тут же остановилась: скорость была небольшой. Парень высунул голову в окно и ругнулся на подбегающую навстречу Наташу:
— Ты шо, очумела, балда ты!?
Наташа преодолела последние метры и нагнулась к водительскому окну:
— Тебя как зовут?
— Васей! — с достоинством ответил парень.
— Слушай, Вася, где тут у вас лесопилка?
— Есть у нас лесопилка, есть, только это под Сморгонью почти. Километра четыре отсюда, — Вася махнул за спину на дорогу, по которой он только что приехал.
— Можешь меня туда отвезти?
— Очумела, шо ли, я ж со Сморгони еду! Мне ж не по пути!
— Так я тебе денежку дам, и будет тебе даже очень по пути — соблазняла Наташа, запуская руку в карман. Тем временем из глубины деревни засветился белый ксенон — Наташа сразу распознала свет фар вражеского «мерса» команды «Р&Б». Сунув Васе в руки купюру в двадцать тысяч белорусских рублей и усевшись справа от него, она уверенно скомандовала:
— Давай на лесопилку!
Паренек похлопал ресницами, помял купюру в руках и начал с усилием выкручивать руль, чтобы развернуть машину. Слово «гидроусилитель» рулю не было знакомо. Джип конкурентов тем временем подкатил, и из пассажирского открытого окна раздался крик:
— Стой!
Вася растерялся, не зная, как поступить. Пока он выкручивал руль, из джипа десантировался коротко стриженый атлет в темно-зеленом камуфляже, почти таком же, как на Наташе. Атлет подскочил к Жигулям и, просунув руку в водительское окно, уцепился мертвой хваткой в руль:
— Лесопилка где?! — гаркнул он водителю почти в самое ухо.
— Очумели, че ли? — возмутился парень. Правда, больше для проформы. Даже слегка оглушенный, он тут же сообразил, как извлечь выгоду из складывающейся ситуации. — Могу показать, если сейчас за мной поедите. Сколько заплатишь?
— Пять тысяч! — пожадничал атлет и собрался уже лезть за деньгами. Но Васю было не провести.
— Э не, браток, вот деваха мне уже двадцать дала. Плати тоже двадцать, тогда и тебе покажу, где лесопилка. Она в лесу, сами вы ее не найдете.
Атлет наклонился ниже, рассмотрел «деваху» и наградил ее презрительным взглядом. Наташа же улыбнулась ему доброжелательно: может, дескать, по-хорошему поладим… Он не знал, за какую команду она играет, но ему было достаточно того, что не за них.
— Вот тебе двадцать баксов, и мы за тобой едем на лесопилку, а деваху — высаживаем!
— Очумел, че ли? Она ж деньги заплатила! — попытался встать на защиту Наташи парень.
— Пятьдесят баксов, и вези меня к лесопилке — вступила в необъявленные торги она и полезла за деньгами в задний карман. Но не тут-то было.