Encounter: ночной экстрим
Шрифт:
— Шестьдесят! — повысил ставку атлет.
— Семьдесят!
— Ёптель… — пробурчал Василий, едва успевая поворачивать голову то к девчонке, то к пацану. Про себя он уже твердо решил показывать лесопилку тому, кто предложит больше.
— Сто! — врезал вражина. Наташа быстро выгребла все купюры и лихорадочно их пересчитала на глазах у водителя, который убедительно прикидывался вконец замороченным. Последнюю ставку она перебить не могла — прочие деньги остались в машине. Вася понял, что лесопилку будет показывать пацану.
— Ну, видать, не судьба, — решил он хотя бы пожалеть девчонку, —
— Послушай, ну как же так получается, я же уже заплатила тебе двадцать тысяч! — взмолилась Наташа.
— Ищи дурака! — осклабившись, ответил Вася. — Думаешь, курса не знаю? Двадцать тысяч — это десять бариков, а он сто дает!
— А ты ему натуру в нагрузку предложи, может, возьмет — схамил девушке атлет. — А?
Наташа покраснела.
— Суки вы, а не мужики, — негромко, но внушительно сказала она. — Далеко по этим рельсам топать?
— Да фигня совсем, километра четыре, не больше, — утешил Василий. Наташа выскочила из машины, специально не оставив обормоту возможности вернуть ей уплаченные деньги. Она побежала к железнодорожному полотну, а атлет подсел к водителю, и они начали что-то бурно обсуждать. Видно, ушлый Вася требовал деньги вперед.
Далеко-далеко над лесом, впереди бегущей девушки светилась луна. Поверхность рельсов блестела отраженным светом, но казалось, что рельсы светятся сами по себе. Наташа, пытаясь приноровиться к шпалам, каждым шагом перескакивала через две. На бегу опомнилась, достала рацию:
— Лесопилка под Сморгонью, километра четыре от деревни, справа от железной дороги, я туда бегу, прием.
— Наташа, где ты? Прием, — послышался голос Димы из рации.
— Бегу по железке, лесопилка должна быть с нее видна. Что с колесом? Прием.
— Болт открутили, сейчас менять будем. Минут пять, и мы у тебя, возвращайся на дорогу. Прием.
— Хорошо, — закончила сеанс связи Наташа. Она остановилась, чтобы перевести дух. Тут из-за изгиба пути показался прожектор поезда. Наташа стояла, согнувшись в спине и упершись руками в колени, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через пару минут поезд приблизился к ней. Дизельный тепловоз тащил две платформы, груженые углем. Состав полз так медленно, что на него можно было заскочить. Наташа так и поступила, запрыгнув на выступ задней платформы. Забралась на горку угля ближе к центру платформы и достала рацию:
— Я не буду возвращаться к дороге, езжайте сразу на лесопилку, я буду вас там ждать. Прием.
Ей ответили не сразу.
— Ты хотела сказать, мы тебя там будем ждать? Мы уже выехали, а тебе полчаса бежать… Вернись на дорогу! Прием, — раздался бодрый голос Максима.
— Жду вас на лесопилке, — ответила Наташа и, довольная своей выходкой, выключила рацию и засунула ее в карман кителя. Она развернулась лицом к дизелю и закрыла глаза. Свежий ночной воздух развевал волосы, ее опьяняло ощущение движения и скорости. Ветер крепчал… Она открыла глаза и поняла: это состав набирает скорость.
— О фак! — сдавленно вырвалось у нее. На четвереньках по рассыпающемуся углю она перебралась к краю платформы. Посмотрела вниз. Бетонные шпалы стремительно
— Куда ж ты так попер?
Состав набрал под шестьдесят километров в час и больше не разгонялся, но спрыгивать на этой скорости было просто убийственно. Просидев на краю платформы минуты три, Наташа достала фонарик и попробовала «вымигивать» им SOS: тремя короткими и тремя длинными сигналами по очереди. Она видела тыльное оконце кабины машинистов и пыталась донести свой SOS лучиком точно туда. Так прошло еще минуты две, палец онемел нажимать на кнопку включения-выключения. Между тем справа показались строения, очень похожие на лесопилку. Да, то самое — ей были видны люди, бегающие по территории с фонариками. Наташа закричала в сторону машиниста что было мочи:
— Остановите! Я здесь выхожу!
Машинист не слышал. Тогда она отважилась на героический для нее поступок и переползла со второй платформы на первую. Дальше пути не было: перелезть на сам тепловоз не представлялось возможным. Она опять посветила фонариком в окно кабины машиниста. Прошло минут пять: она и мигала, и размахивала фонариком — но все напрасно. Поезд достиг Сморгони. Проезжая железнодорожную станцию, где маячили несколько пассажиров, Наташа помахала им руками. Один из них ее заметил и замер с открытым ртом… Состав пересек Сморгонь и покатил дальше.
Когда Олег закрутил последний болт колеса, Максим как раз закончил общение с Наташей и с нескрываемым раздражением обратился к другу:
— Дим, ну что за произвол? Рацию выключила. Набери ее мобильник.
Дима набрал, и Наташин телефон зазвонил в машине. Его извлекли из-под сиденья и положили в кармашек водительской двери.
— Что за дура, телефон забыла, рацию выключила, — не унимался Максим.
— Успокойся, Макс. Неизвестно, сколько мы еще проторчим на лесопилке. Уверен, она нас не задержит.
Дима сел за руль, выкрутил его в сторону дороги и притопил газ. На выезде из деревни на их экипаж наскочил невесть откуда взявшийся — разве что с луны свалился — патруль ГАИ. Дима неохотно остановил машину и опустил стекло.
Старший прапорщик автомобильной инспекции отдал честь и попросил документы. Дима выудил свои водительские права из кармана кителя и вручил патрульному.
— И все, что ли? А на машину документы где?
С заднего сиденья раздался ерничающий голос Максима:
— Бегут по рельсам к лесопилке.
Старший прапорщик частично не расслышал, а то, что расслышал, не понял:
— Что он говорит? — спросил он у Димы.
Дима достал свое удостоверение капитана милиции и протянул прапорщику со словами:
— Он сказал, что когда вне населенного пункта в темное время суток останавливаете транспортное средство, проблесковые маячки нужно включать, а не жезлом махать.
Прапорщик помедлил, потом молча вернул документы и отошел к своей патрульной девятке. Когда БМВ скрылась из вида, он, состроив презрительную мину, сказал напарнику: