Эндшпиль Мастерграда
Шрифт:
Приказал отделению Смирнова догнать и взять живьем татей, а Кайде и Гулакову осмотреть поляну по периметру.
Десяток телохранителей слетело с коней, словно волки за поживой, кинулись в направлении откуда стрелял тать. Миг и исчезли среди стволов, в потеках смолы.
Кайда шел следом, с каждой секундой силы словно вода из пробитого бурдюка, вытекали из него, могучее тело отказывалось слушаться.
Он вдруг понял, что падает, – спереди стремительно неслась на него лоснящаяся невпитанной влагой серая лесная земля, оружие выпало из обессилевших рук. Жесткий толчок
Десять телохранителей, десять волкодавов, натасканных в одиночку брать живыми вооруженного противника, безмолвно, объясняясь только жестами, неслись по едва заметным ориентирам: здесь слегка отогнута в сторону веточка, неосторожно склонившаяся над лесной тропинкой, здесь крохотная капелька крови на земле, дальше слегка примята ссохшаяся, прошлогодняя трава.
Здесь были опытные бойцы, знающие без лишних слов, как действовать в экстремальной ситуации и отличные следопыты. Все отработано до автоматизма.
Тропинка бежала в сторону моря и становилась все шире; лес редел, и дальше виднелась огромная поляна, окруженная со всех сторон густым, серым бором.
Обогнув последнее дерево, они увидели прихрамывающего человека, всего в черном, изо всех сил бегущего к морю. Видимо там его ожидало спасение.
Человек бежал быстро, но отделение элитных солдат Российской империи, еще быстрее. Вот уже до вора пятьдесят метров, двадцать.
Внезапно вор остановился, повернулся к преследователям. В прорезях скрывавшей лицо черной как ночь маски сверкнули глаза, высоко поднятая рука метнула нечто себе под ноги. Вспышка света на миг ослепила бойцов, они замерли.
Проморгались. На месте, где стоял вор, в стылое небо подымался дымный столб. Вора там не было.
– Господи, – не выдержал один из бойцов, – исчез аки нечистая сила!
– Значит и эту нечистую силу споймаем, да за ухо на свет божий вытащим, смотри робята, здесь он где-то! Не мог убечь!
– Круговая оборона! Наблюдать за окрестностями, – негромко сказал сержант Смирнов. Бойцы, идущие в боевом порядке вторым и четвертым, попадали вправо, а первый и третий – влево. Отделение ощетинивалось оружием во все стороны, готовое дать отпор а, по команде, капельками ртути собраться в единое целое.
Из ножен за плечами Смирнова выскочила казачья шашка, каждый из его подчиненных не даром слыл мастером работы с холодным оружием и отличным стрелком. Потыкал острием в постепенно редеющий дым. Он должен! Он не может. Не имеет права упустить вора, покушавшегося на государя! Сам себе этого не простит!
Как вор сумел отвести глаза, так, что добрый десяток умелых бойцов не сразу заметили его, Смирнов так и не понял. Вот только что вокруг была пустая поляна, но стояло ему повернуть голову, как метрах в десяти от него лежал небольшой пригорок, которого, он мог дать голову на отсечение! Раньше не было.
Левая рука взлетела вверх, подавая знак: внимание, указательный палец показал цель!
Десяток
Видимо поняв, что одурачить не получилось, вор вскочил, в руках его блеснул слегка изогнутый меч, который он держал острием на противников, двумя руками. Застыл, словно превратился в статую.
Нет! Поединка не будет! Не достоин вор этого!
Смирнов вскинул пистолет.
«Бах!»
Правая рука упала вниз, но вор продолжал держать меч левой рукой, настороженно сверкали глаза, глядя на обходящих его по большому полукругу русских.
«Бах!»
И вторая рука упала, выпустив меч, беззвучно канувший в серой, прошлогодней траве.
«Банзай!» – крикнул вор. Весь как-то передернулся. Из открытого рта на землю выпало нечто красное, похожее на кусок мяса. Раскрылся рот, между бледных губ торчал кровоточащий обрубок языка…
До охотничьего домика Митрича, бойцы донесли только хладный труп вора, оказавшегося узкоглазым азиятцем.
Императрица, крайне плохая, вместе с Кайдой уже находились там. Первую помощь им оказал капитан телохранителей – он обучался в Мастерграде на полевого врача, а в Петроград полетела радиограмма с описанием случившегося и приказом императорским медикам.
***
Старушка Европа, если посмотреть на мастерградскую карту мира – маленький полуостров на теле гиганта – Азии, редко жила в мире. Кто или что этому было виной? Рок? Злая воля правителей? Ни один натурфилософ или как их стали называть по мастерградскому образцу ученый, не мог ответить на этот вопрос, но редкий год где-нибудь не шагали, вздымая пыль с помнящих еще безжалостные римские легионы дорог, солдаты, не пылали деревни, не кричали насилуемые женщины и не штурмовали города и крепости. Вот и сейчас всего четыре года прошло после последней вспышки войны за Испанское наследство, как посол великой Франции, раскинувшейся от североитальянских герцогств и Гибралтара на юге, от Ла-Манша на севере до Рейна на Западе, запросил аудиенцию в Зимнем дворце Петрограда.
Император Петр, с потемневшим лицом и припухлыми, словно от слез глазами, выслушал объявление войны Францией и швырнул ноту в лицо отшатнувшегося посла. Потом поднялся во весь немалый рост и покинул Георгиевский зал.
В тот же день соединенная франко-испано-английская армия (120 тыс. человек) под командованием прославленного маршала Виллара начала переправу через Рейн.
На следующий день Австрия войну объявила Венгрии, но ее армия застряла на границе, натолкнувшись на венгерский гонвед (ополчение).
Германские города один за другим падали под ноги победоносной французской армии и в этом была немалая заслуга десятков самых настоящих самолетов, поддерживающих пехоту и кавалерию. Раз за разом пролетая над стенами городов, они сбрасывали бомбы, делая пребывание солдат решительно невозможным. Потом опустевшие стены занимала хорошо обученная французская пехота. Поговаривали, хотя подтверждения этому не было, что пилотировали самолеты ужасные навахо из Америки, многочисленные и страшные слухи о которых уже давно распространились по старушке Европе.