Эндшпиль
Шрифт:
– Добро пожаловать, юде, – произнес он.
– Давайте, давайте, – говорил Барент, – будем начинать. Джозеф, встаньте на третью клетку королевского слона.
Кеплер отшатнулся с выражением ужаса на лице.
– Вы, наверное, шутите? – Он сделал несколько шагов назад, налетел на стол и опрокинул стоявшие на нем фужеры.
– Отнюдь, – ответил Барент. – И поскорей, пожалуйста, Джозеф. Мы с герром Борденом хотим уладить все, прежде чем станет слишком поздно.
– Пошли вы к черту! – заорал Кеплер и с такой силой сжал кулаки, что у него на шее выступили жилы. – Я не позволю вам использовать себя, как какого-нибудь долбаного
– Встаньте, пожалуйста, Джозеф, – тихо произнес Барент. – Мы хотим начать игру.
Кеплер в ужасе посмотрел на миллионера и, не говоря ни слова, встал. Его дорогие итальянские брюки пропитались спереди мочой и кровью.
– Вы собираетесь всех нас использовать подобным образом, брат Кристиан? – осведомился Джимми Уэйн Саттер. Евангелист топтался на краю импровизированной шахматной доски, его густые седые волосы поблескивали в лучах прожекторов.
– Я не вижу в этом никакой необходимости, Джеймс, – улыбнулся Барент. – Если, конечно, никто не будет препятствовать завершению этой партии. А вы, герр Борден?
– И я, – согласился Вилли. – Поди сюда, Саттер. Ты как мой слон и единственная оставшаяся у меня фигура, не считая короля и пешек, займешь свое место рядом с пустой клеткой ферзя.
Саттер поднял голову. Пот пятнами проступил на его шелковом спортивном пиджаке.
– А у меня есть выбор? – прошептал он. Его театральный голос звучал хрипло и надтреснуто.
– Нет, – жестко сказал Вилли. – Ты должен играть.
Саттер повернулся к Баренту.
– Я имею в виду: на чьей стороне играть? – пояснил он.
Миллионер поднял бровь.
– Ты хорошо и долго служил Вилли Бордену. Неужто ты теперь переметнешься на другую сторону, Джеймс?
– Верующий в Сына да имеет жизнь вечную, – пробормотал Саттер. – А не верующий в Сына не увидит жизни. Иоанн, глава 3, стих 36.
Барент усмехнулся и потер подбородок.
– Герр Борден, похоже, ваш слон собирается дезертировать. Вы не возражаете, если он закончит игру на стороне черных?
На лице Вилли появилось обиженное выражение.
– Забирайте его, и пошел он к черту! Не нужны мне жирные педерасты.
– Иди сюда, – обратился Барент к вспотевшему евангелисту. – Джеймс, ты будешь левой рукой короля, – и он указал на белую клетку около черной королевской пешки, которой предстояло начать игру.
Саттер занял место на доске рядом с Кеплером.
У Сола появилась надежда, что во время игры мозговые вампиры не будут вторгаться в сознания своих пешек. Это оттягивало тот
Вилли наклонился вперед в своем массивном кресле и тихо рассмеялся.
– Ну, если мне отказано в моем фундаменталистском союзнике, – проронил он, – тогда я с удовольствием повышу в звании свою старую пешку и произведу ее в слоны. Пешка, ты понимаешь? Иди сюда, еврей, и получи свою митру и посох.
Сол поспешно, пока его не подтолкнули, пересек освещенное пространство пола и встал на черный квадрат в первом ряду. Теперь его отделяло от оберста всего восемь футов, но между ними находились Лугар и Рэйнольдс; охранники Барента следили за каждым его шагом. Сол уже по-настоящему начал страдать от боли – левая нога занемела и ныла, плечо горело, но он старался не показывать этого.
– Как в старые добрые времена, да, пешка? – спросил оберст по-немецки. – Прошу прощения. Я имел в виду, герр слон, – и он осклабился. – Теперь быстро, у меня осталось три пешки. Дженсен, пожалуйста, на К3. Тони, – на QR3. Том будет ферзевой пешкой на D5.
Сол смотрел, как Лугар и Рэйнольдс занимают свои места. Хэрод продолжал стоять не шевелясь.
– Я не знаю, что такое QR3, – произнес он. Вилли нетерпеливо оглянулся.
– Вторая клетка перед моей ферзевой ладьей! – прорычал он. – Быстро!
Хэрод заморгал и направился к черной клетке г, левой части доски.
– Теперь расставляйте на места свои три оставшиеся пешки, – обратился Борден к Баренту. Миллионер кивнул.
– Мистер Свенсон, если вы не возражаете, встаньте рядом с мистером Кеплером, пожалуйста. – Усатый охранник оглянулся, положил на пол свой автомат и занял место левее и чуть позади Кеплера. Сол понял, что он стал пешкой королевского коня, которая еще не совершала ходов и стояла в своей исходной позиции.
– Мисс Фуллер, – продолжал Барент, – не позволите ли вы вашей восхитительной суррогатке проследовать на место пешки ферзевой ладьи? Да, абсолютно верно. – Женщина, которую когда-то звали Констанция Сьюэлл, с готовностью вышла вперед и встала через четыре пустые клетки перед Хэродом. – Мисс Чен, – обратился Барент, – пожалуйста, рядом с мисс Сьюэлл.
– Нет! – закричал Хэрод, когда Мария Чен сделала шаг вперед. – Она не играет!
– Нет, играет, – возразил Вилли. – Она внесет определенное изящество в игру, не правда ли?
– Нет! – снова крикнул Хэрод, поворачиваясь к старику. – Она не имеет к этому никакого отношения!
Вилли улыбнулся и посмотрел на Барента.
– Как трогательно. Предлагаю позволить Тони поменяться местами с его секретаршей, если положение ее пешки станет.., э-э.., угрожающим. Вас это устроит, герр Барент?
– Вполне, – подтвердил тот. – Они могут поменяться местами в любой момент, когда пожелает Хэрод, главное, чтобы это не нарушало течения игры Давайте же приступим. Нам все еще надо расставить своих королей. – И Барент окинул взглядом оставшуюся группу помощников и охранников.
– Нет! – Вилли встал и вышел на поле доски. – Королями будем мы, герр Барент.
– Что вы такое говорите, Вилли? – устало спросил миллионер.
Борден развел руками и улыбнулся.
– Это очень важная партия, – пояснил он. – Мы должны показать своим друзьям и коллегам, что поддерживаем их. – И он занял место справа через клетку от Дженсена Лугара. – Кроме того, герр Барент, – добавил он, – короля нельзя съесть.