Эндшпиль

Симмонс Дэн

Глава 33. Чарлстон.

Вторник, 16 июня 1981 г.

Полночь уже миновала, но Натали Престон все еще казалось, что она завязла в ночном кошмаре, который преследовал ее в детстве. Случай, происшедший после похорон матери, довел ее до такого состояния, что все то лето и осень она по меньшей мере раз в неделю просыпалась с криком и бежала искать защиты у отца.

Похоронная процедура осуществлялась по старомодному образцу, и на протяжении многих часов в морг шли и шли посетители, желавшие попрощаться. Собравшиеся друзья и родственники сидели у открытого гроба уже целую вечность,

как казалось Натали. Все последние два дня она проплакала, и слез у нее больше не осталось – она сидела в скорбной тишине, держа отца за руку. Через какое-то время ей захотелось в туалет, и она сообщила об этом отцу. Он встал, собираясь отвести ее, но тут прибыла очередная группа пожилых родственников и проводить Натали вызвалась тетушка. Пожилая дама взяла девочку за руку, и они пошли по длинным коридорам, миновали несколько дверей и лестничный пролет, прежде чем добрались до белой двери туалета.

Когда Натали вышла, оправляя юбку своего жестко накрахмаленного темно-синего платья, тетушки почему-то не было. Девочка уверенно свернула налево, вместо того чтобы идти направо, прошла сквозь двери, миновала коридоры и лестничные площадки – и заблудилась. Однако это не испугало ее. Она знала, что большую часть первого этажа занимали часовня и притворы, и решила, что если будет открывать подряд все двери, то рано или поздно найдет отца. Не знала она лишь того, что черная лестница вела прямо в подвал.

Через два дверных проема Натали заглянула в большую пустую комнату, затем распахнула третью дверь, и свет, лившийся из коридора, упал на стальные столы, подставки с огромными бутылями, в которых колыхалась темная жидкость и длинные иглы с тонкими резиновыми шнурами. Девочка в ужасе прикрыла рот руками и попятилась обратно в коридор, потом повернулась и побежала через широкие двойные двери. Когда глаза ее привыкли к полутьме – занавешенные окна едва пропускали свет, она уже почти пересекла огромное помещение, заполненное большими ящиками, но остановилась. Ничто не нарушало смрадный покой, а ящики вокруг нее оказались вовсе не ящиками, а гробами. Тяжелое темное дерево словно поглощало слабый свет. У нескольких гробов створки крышек были открыты, как у гроба матери Натали. Не далее чем в пяти футах стоял маленький гробик, размером с нее саму, с серебряным распятием на крышке. Много лет спустя Натали поняла, что попала тогда просто на склад гробов, но в тот момент она была уверена, что осталась одна в окружении мертвецов. Она ожидала, что вот-вот из гробов начнут подниматься синеватые трупы, резко поворачиваясь к ней и открывая глаза, как в фильмах ужасов, которые они с отцом смотрели по пятницам.

Впереди виднелась еще одна дверь, но казалось, что до нее – тысячи миль, а главное, чтобы туда попасть, девочке нужно было пройти в непосредственной близости от нескольких гробов. Она двинулась вперед медленным шагом, не спуская глаз с двери, ожидая, что в нее вот-вот вцепятся бледные руки. Натали все же не позволила себе ни закричать, ни побежать, день был слишком важным для нее – похороны любимой мамы.

Она все-таки прошла через комнату, поднялась по освещенной лестнице и оказалась в коридоре неподалеку от входной двери. “Вот ты где, дорогуша!” – воскликнула пожилая тетя и повела девочку к отцу в соседнее помещение, по дороге успокаивая ее и убеждая больше не убегать.

Уже много лет Натали не вспоминала тот кошмар, но вот теперь, сидя в гостиной Мелани Фуллер напротив Джастина, глядевшего на нее своими безумными старческими глазами, утопленными в бледном пухлом личике, она пережила то же самое ощущение ужаса: будто и в самом деле крышки гробов открывались, сотни мертвецов принимали сидячее положение,

потом вцеплялись в нее и тащили к маленькому гробику, предназначенному для нее.

– Плачу пенни за твои мысли, моя милая, – раздался старушечий голос из уст сидевшего напротив ребенка.

Натали вздрогнула и очнулась. После бессмысленного визга двадцать минут назад это были первые слова, произнесенные нормальным тоном.

– Что происходит? – спросила Натали. Джастин пожал плечами и широко улыбнулся. Его молочные зубы казались остро заточенными.

– Где Сол? – Пальцы девушки скользнули к монитору на поясе. – Говори! – прикрикнула она. Сол подсоединил телеметрическое устройство к взрывчатке, но запретил ей самостоятельно пользоваться этим оружием. Они нашли компромисс, что монитор передаст сигнал тревоги на второй приемник, находящийся в машине Джексона. Однако после того, как Сол отбыл на остров, Натали самостоятельно перепаяла провода напрямую к Си-4. В течение последних двадцати семи часов она несколько раз ловила себя на том, что почти хочет, чтобы старая гадина внедрилась в ее сознание и тем самым запустила действие взрывного механизма. Пребывание в постоянном страхе настолько утомило ее, что временами ей хотелось только одного – чтобы все это побыстрее кончилось. Она не знала, уничтожит ли взрывчатка Мелани Фуллер на таком расстоянии, но не сомневалась, что зомби Мелани не дадут ей подобраться ближе.

– Где Сол? – повторила она.

– О, его забрали, – небрежно ответил мальчик, Натали вскочила. Тени в соседних комнатах зашевелились.

– Ты лжешь! – крикнула она.

– Да ну? – улыбнулся Джастин. – Зачем мне это надо?

– Что случилось?

Джастин снова пожал плечами и демонстративно зевнул.

– Нина, мне пора спать. Почему бы нам не продолжить этот разговор утром?

– Говори! – закричала Натали, нащупывая пальцем кнопку на мониторе.

– Хорошо-хорошо, – надулся мальчик. – Твой еврейский друг убежал от охранников, но человек Вилли поймал его и отвел в особняк.

– В особняк? – выдохнула Натали.

– Да, в особняк – передразнил ее мальчик и ударил каблуками ботинок по ножке кресла. – Вилли и мистер Барент хотят поговорить с ним. Они собираются играть.

Натали оглянулась и заметила, как в коридоре что-то шевельнулось.

– Сол ранен? Джастин пожал плечами.

– Он еще жив? Мальчик скорчил гримаску.

– Я же сказала, Нина: они хотят поговорить с ним. А разве можно разговаривать с мертвецом?

Натали поднесла ко рту свободную руку и закусила палец, обдумывая ситуацию.

– Пора приступать к тому, о чем мы договаривались.

– Нет, не пора, – заскулил ребенок. – Ситуация совсем не похожа на то, что ты мне обещала Они просто играют.

– Ты лжешь, – сказала Натали. – Они не могут играть, если человек Вилли отсутствует, а Сол в особняке.

– Это другая игра, – пояснил мальчик, неодобрительно качая головой от ее недогадливости. Натали то и дело забывала, что он всего лишь плоть, манипулируемая старой каргой, лежащей наверху. – Они играют в шахматы, – пояснил он.

– В шахматы? – переспросила Натали.

– Да. И тот, кто победит, будет определять следующую партию. Вилли хочет играть на большие ставки – Джастин старчески покачал головой. – Он всегда питал вагнерианские пристрастия к Армагеддону. Думаю, в нем говорит немецкая кровь.

– Сол ранен и отправлен в особняк, где они играют в шахматы, – монотонным голосом повторила Натали. Она вспомнила полдень более полугода назад, когда они с Робом слушали историю Сола Ласки о лагерях и полуразрушенном замке в польском лесу, где молодой оберст бросил вызов старику генералу в финальной игре.