Энергеты всех стран объединяйтесь!
Шрифт:
— Семён, скажи прямо, мы можем помочь? — не стал ходить вокруг да около Данил, взяв на себя переговоры. — О твоих проблемах мы в курсе.
— Значит, понимаете, что лезть не стоит, — меньше всего мне хотелось подставлять новых друзей. — Ребзя, спасибо за предложение, но не стоит. Сами должны понимать, что дело непростое. Да и присматривают за мной.
— Но у тебя же ещё мать есть, — резонно заметила Даша. — Может, ей пока стоит где-то в другом месте пожить? У нас дача есть на Дачном. Мы сейчас там редко бываем, так что я могу родителей попросить вас пустить.
—
— Семён, я это… извиниться хотела, — вдруг потупила глаза Капустина, а грек напрягся, положив ей руку на плечо. Мне тоже стало не по себе. — Это я виновата, что Выгорский узнал о драке в прошлую пятницу. Понимаешь, моя мама — первый зам председателя исполкома, и она боится меня одну отпускать.
— Так это твои бодигарды вон в той затонированной машине тусуются? — я указал взглядом на весьма «неприметное» авто чёрного цвета неизвестной мне марки. — Я-то думал, это какая местная группа быстрого реагирования. А оно вот чё оказалось.
— Ты меня простишь? — Даша сделала грустные глаза. — Я не специально. Охрана рассказала маме, а та уже Виктору Михайловичу позвонила, орала на него. Даже требовала, чтобы тебя выгнали из секции.
— Но не выгнали же, — я пожал плечами. — Так что забей. Я сразу понял, что вы тут все непростые детки. Про Сикорскую точно знаю, что у неё папа подполковник конторы глубокого бурения. И что, мне теперь с вами на одном гектаре гадить не садиться, что ли?
— Как ты сказал? — зацепился за мои слова Шило. — Контора глубокого бурения? Прикольно!
— Ты особо не трепли, — осадил его Данила. — Но да, забавно. Я даже теперь понимаю, почему тебя, Семён, к нам взяли. Ты, походу, вообще никого не боишься.
— Брехня, — тут же отмазался я. — Я много чего и кого боюсь. Но стараюсь, чтобы это не влияло на мои решения. А что до сильных мира сего, я вам так скажу — не боги горшки обжигают. Недаром мы живём в советской стране, где у каждого есть шанс стать кем-то значимым. Пусть даже небольшой и далеко не равный, как нам вещают из телевизора и на комсомольских собраниях, но есть. У буржуев и такого нет, уж поверьте мне. И именно это главное достижение октябрьской революции. Всё, ребят, мне домой надо. Устал пипец просто как, вон заговариваться начинаю.
— Я тебя провожу! — тут же отозвался Иван. — И не спорь. Уже поздно, а я тоже на машине, да и безопаснее так будет, правда, ребята? Заодно и поговорим по дороге.
— Если думаешь, что я откажусь, то вот тебе дулю! — я скрутил кукиш, и все заржали. — Парни, Даша, спасибо вам. Вы настоящие друзья.
— Пожалуйста, — заголосили вразнобой ребята, а Капустина добавила:
— Ты на Соньку не обижайся. Она нормальная девчонка, просто родители у неё довольно строгие. Не знаю, чего к тебе так цепляется. Я с ней поговорю.
— Не стоит! — тут же отмазался я от ненужной
Я пожал руки ребятам, и мы с Иваном загрузились в ожидающую его машину. Судя по эмблеме, это была «Лада», но модель я не знал. Похожа на двенадцатую, но не она. Тоже хетчбэк, однако фары более круглые, да и в целом общий вид другой. Впрочем, плевать. Фанатом машин я никогда не был, а развитие дизайна в разных мирах по-любому должно отличаться в нюансах. Тем более что не было такого влияния иностранных брендов.
— Семён, знакомься, это дядя Коля, — усевшись рядом со мной на заднее сиденье, Шило указал на шофёра. — Второй водитель отца.
— Добрый вечер, — вежливо кивнул я, отметив про себя количество водил. — Я вам, поди, все планы нарушил.
— Да нормально всё, — хмыкнул дядя Коля. — Ты же на Троллейке живёшь?
— Ага, — кивнул я и повернулся к Ивану. — Давай рассказывай.
— Короче, отец хочет с тобой встретиться, более подробно обсудить твоё предложение, — не стал юлить Шило. — Сразу скажу, согласится или нет, не знаю. Но выслушал меня с интересом, особенно когда узнал, что это ты песню про Владимирский централ придумал.
— Так это твоя? — даже повернулся к нам водила, но быстро исправился. — Уважаю!
— Брат сидел? — я немного ехидно хмыкнул, но дядя Коля не обиделся.
— Не, — шофёр больше не отвлекался от дороги. — Я по молодости на двушку загремел за хулиганку. Подрались на танцах, а я случайно одного пацана чуть инвалидом не сделал. В «Тайге» сидел, на общем режиме. Но как твою песню услышал, прям воспоминания накатили.
— Назад к хозяину захотелось? — я не скрывал ехидства. — Молодость вспомнить.
— Нет, спасибо, — водила не обиделся, а наоборот, задорно рассмеялся. — Не любишь сидельцев?
— Да нет, я и сам… — я чуть было не ляпнул, что сам сидел, но вовремя исправился, — на учёте состою. Глупый был, дурной. Сейчас завязал, железно. Вот воров не люблю. Крысы они, жирующие на чужом горе. И вся эта блатная романтика фуфел конченный, по сути. Вон сожитель матери та ещё гнида. Сколько лет из неё кровь пил. И если бы не он, я раньше бы за ум взялся.
— Но песни блатные пишешь, — хмыкнул дядя Коля, а Иван на него сурово покосился. — Всё молчу, молчу.
— Песни песням рознь, — я пожал плечами. — Есть те, где блатная романтика воспевается, а есть, где тоска по дому и родным. Именно это, Вань, я и хочу предложить твоему отцу. Если же от меня ждали жёсткий блатняк, то извинись от моего имени, но разговора у нас не будет.
— Давай вы сами с ним это обсудите, — дипломатично съехал с темы Шило. — В субботу нормально будет? Часа в три пополудни? Если занят, можно позже. Или раньше. Дядя Коля за тобой заедет.
— Да нет, нормально, — я пожал плечами. — Ты мне адрес дай, я сам доберусь. Чего человека гонять.