Энергия наших мыслей
Шрифт:
И вот наступил первый экспериментальный день. Аппаратура проверена, датчик включен и настроен. В лабораторной комнате собралось несколько человек, включая начальника лаборатории и одного из наших мощных сенсов-операторов, Леонида, зарекомендовавшего себя в целительстве и телепатических сеансах. Ощущение крайне неприятное: вдруг все это впустую? Что, если ничего не сработает? Может, с Поляковым все это было случайно? На экране осциллографа — ровная подрагивающая череда импульсов. Фоновый режим. В таком состоянии датчик может находиться много часов подряд, и сигнал будет практически постоянным, с небольшими вариациями. Объясняю Леониду задачу: повлиять на датчик, находящийся
— Как влиять-то? Что передавать: чувства, команды, эмоции?
Откуда я знаю? В шутку отвечаю:
— Постарайся его полюбить. Представь, что в этой клеточке — симпатичная юная принцесса, а ты — ее принц-освободитель.
Леонид сосредотачивается. Лицо его принимает отрешенно-задумчивый вид, взгляд стекленеет и погружается внутрь. Проходит минута, другая, пять минут. Череда импульсов идет по экрану как ни в чем не бывало. Я понимаю, что ничего не вышло, и стараюсь ни на кого не смотреть. Еще раз бросаю взгляд на экран. Пора кончать. Чего людям голову морочить… И вдруг я вижу, как импульсы на экране осциллографа начинают увеличиваться в размере и как будто расширяются. Показалось? Галлюцинации? Но нет — вереница импульсов уже активно ползет вверх. Перо самописца, до того спокойно чертившее прямую линию, тоже дергается и уверенно отклоняется в сторону.
— Получилось, — уверенно констатирует начальник лаборатории. Царящая в лаборатории тишина вдруг нарушается — все начинают шевелиться, перешептываться, кашлять. Перо самописца уползает вверх и начинает выписывать волнообразную кривую. Леонид бросает взгляд на прибор и говорит:
— Ну, на первый раз достаточно!
Он словно выключается: взгляд снова становится нормальным и добрым, черты лица разглаживаются, на губах возникает улыбка. Стрелка самописца, поколебавшись еще с полминуты, падает вниз до исходного значения.
— Ну что ж, поздравляю, начало положено. Теперь есть чем заняться, — начальник лаборатории встает и похлопывает меня по плечу: — С тебя причитается. Давай гони в магазин, а девочки пусть сообразят закуску. Это надо отметить!
Получилось. Все довольны. Еще месяц-другой экспериментов, и можно оформлять новый этап работ, получать новое финансирование еще на год работы, и главное — начинать новый, интереснейший этап исследований.
После серии экспериментов с разными операторами я перевел установку в 24-часовой рабочий режим: напряжение питания было жестко стабилизировано и контролировалось приборами. Самописец непрерывно 24 часа в сутки писал кривую сигнала датчика. Прибор был установлен в отдельной комнате и не требовал никакого специального обслуживания. Два раза в день проводился контроль параметров и съем показаний. В центре постоянно работали 5-6 операторов.
Каждому был выделен период времени в 3 часа. В течение этого времени сенс мог прийти в комнату с приборами и потренироваться, следя за показанием самописца. Или мог поработать на расстоянии, отметив время своей работы. Потом отмеченные моменты влияния сопоставлялись с показаниями ленты самописца и делалось заключение о наличии или отсутствии воздействия и его величине по десятибалльной шкале.
Такая методика обеспечивала нам независимость от действий исследователя — фактор, который всегда необходимо учитывать при проведении экспериментов с людьми. На операторов тоже ничего не давило: они могли работать в удобное для себя время без какого-либо внешнего наблюдения и контроля. Меня такой режим работы вполне устраивал: днем можно было валяться в парке с научным журналом в руках, а по ночам заниматься обработкой кривых
Через две недели работы стало видно, что разные операторы по-разному влияют на датчик. Лидировал 40-летний врач из Подмосковья Игорь, за ним шла симпатичная питерская “ведьмочка” (как она сама себя называла) Нелли, у остальных эффективность воздействия была существенно ниже. В один из вечеров мы собрались всей группой в большой гостиной за широким столом. Обсуждение было совмещено с чаепитием.
— Ну вот, теперь, когда вы все знаете, какой норов у этой штучки в железной коробочке, давайте обсудим, кто с ней как обращается, — начал я. — Игорь, у вас эффективность работы наибольшая, поделитесь опытом.
— Когда я воздействую на датчик, прежде всего я представляю, что это часть моего организма. В основном — что это продолжение моей руки. Потом я начинаю “двигать” энергию, как я обычно делаю при работе с пациентами. Поднимаю уровень энергетики в руках. Как только я почувствую, что она под контролем, я могу управлять ею по желанию. Расстояние здесь не играет роли. Что с трех метров, что с трех километров. Я специально проверял.
— И как долго удерживается это состояние?
— В него главное войти. Дальше оно существует. Ты уже в потоке. Можно чем-нибудь заниматься. На что-то отвлекаться. Главное, чтобы не слишком эмоционально. Эмоции сбивают.
— И что вы чувствуете при этом?
— Трудно объяснить. Это как плавание в теплой воде. Чувствуешь себя в потоке. И когда выходишь — очень приятное расслабленное состояние.
— Ну что ж, спасибо. Нелли, а вы что скажете?
— А я его просто люблю, этот ваш датчик. Он для меня как теплый котенок — нежный и ласковый. Я долго подбирала к нему ключики: и частью себя представляла, и стихи ему читала, и командовать пыталась. А потом поняла, что его надо просто немножко любить.
— Как мужчину или как ребенка? — спросил кто-то.
— Да это не важно. Если любишь, то любишь. Это единое чувство. Оно не разбирает, какого возраста, вида или повадок твой любимый. Это чувство, которое заполняет все вокруг, как океанская вода. В нем полностью растворяешься, забываешь о себе, и важно лишь, чтобы твоему любимому было хорошо.
— И неужели такое можно испытывать к бездушной железке? — удивленно спросила девушка Нина.
— А почему бездушной? Когда Константин ее делал, он столько собственной души туда вложил. Вот она и откликается!
— Интересно, что будет, если наладить массовое производство датчиков с ярлычками: “0,1% души”, “0,4% души” и цену ставить соответственно! — предложил Игорь.
Все дружно засмеялись.
После этого обсуждения “технология любви” была воспринята всеми операторами. И результаты стали гораздо более устойчивыми. Естественно, у разных операторов они были разными. После обеда эффективность работы падала. Точно так же — по понедельникам. Хотя казалось бы — с чего? Мы работали без выходных — не хотелось терять драгоценное время. К концу лета были собраны убедительные статистические данные по влиянию операторов на газоразрядный датчик. Позднее выяснилось, что аналогичный датчик практически в это же время испытывался в США группой под руководством У. Тиллера. Вот что значит синхронность развития событий! Ведь в то время мы и не подозревали о существовании друг друга! В истории науки неоднократно отмечалось, что хорошие идеи зачастую приходят в головы разных людей одновременно. Так было с открытием радио, телефона, рентгеновского аппарата, томографа. Главное — общество должно быть готово к этим идеям.