Эннера

Карин Кармон

Не сдержал, и Роми увидела кровь.

— Я сбежала. А потом долго не могла заснуть, — тихо сказала Роми невидимой Мире.

Песчаный берег исчезает. Теперь они в Тмиоре.

Ночь. Совсем не такая, как вчера. Обе Луны спрятались за горизонтом. Так бывает крайне редко- ведь Большая слишком огромна, чтобы полностью исчезнуть с небосвода, но сейчас, разве что если долго присматриваться, можно разглядеть куцый бочок над самой листвой.

Темно.

Роми сидит, обхватив колени руками, на не таком уж и широком

парапете, на самой верхней террасе. Стоит пошатнуться, и можно весело спикировать вниз, переломать себе руки-ноги и потом долго и скучно зализывать раны. Ее трясет.

Она плохо разбирается в медицине- атради нет необходимости понимать биологические процессы в организмах людей. Но для того, чтобы понять, что все плохо, не нужно быть специалистом.

Роми пытается разобраться в собственных ощущениях, мыслях, навалившихся неожиданных эмоциях. Прячется за простой вопрос: как кто-то, кому отмеряно так мало, может отказаться от того, чтобы обмануть смерть? Но единственный результат всех размышлений- иррациональный страх не за себя.

— Я сказала всем, что последующие дни сама буду смотреть за Плешью. Возражающих не нашлось. Через три дня Алэй снова стоял передо мной. Он вспомнил все и опять попросил вернуть его домой. Я опять попыталась отговорить…

Они сидят на ступеньках, ведущих к пыльному трону. В центре все того же гигантского зала- Плешь так и будет представать в одном и том же виде.

— Ты была права.

— Я знала, что говорю. Ты силен.

— И от этого не избавиться?

— Предпочтешь смерть?

Алэй долго смотрит на нее. Будто спрашивает- что ей известно. Роми молчит в ответ. Она так и не сказала ему, что пошла следом, потому что тогда пришлось бы признаться, что сбежала. Что испугалась. Что никогда еще не верила в смерть так, как почему-то в тот день.

— Ты не понимаешь, Ромиль. Я- я- в любом случае умру. Будь ты Ангелом, Встречающей, Смертью во плоти или бессмертной из другого мира- это всего лишь семантика. Суть не меняется. Ты- вестник, что меняет жизнь. Одна заканчивается, другая начинается. Иная. Бесконечная. Что это как не смерть?

— Но ведь ты остаешься самим собой!

— Нет. Новым. Другим. Моя у меня будет только память. И вернуться к тому, что оставлю, к своей семье, своей жизни, я не смогу.

— Сможешь.

— Не стану, — Алэй покачал головой.

— Это другое дело…

— Но тем не менее- тоже смерть. И это больно. Больнее, чем по-настоящему… Для них.

Он не знает, что известно Роми, но видимо предполагает, что больше, чем она говорит. Роми же не спешит признаваться, что уже выяснила все об Иларе, девушке, на которой он женился чуть ли не сразу после школы. О его книгах, о брошенных увлечениях… Нет, конечно, не все, только факты, которые почему-то кажутся не главным- и подобные мысли тоже непривычны.

— Значит, лучше совсем ничего?

— Я

этого не говорил. Ты дашь мне время?

— Ты не послушалась? Неужели, украла его у нее и приволокла на Тмиор? — осуждающие нотки в голосе Миры мигом превратили образ Алэя в разноцветное конфетти. — А потом повторила с Ллэром?

— Я не крала… Я не… Что? — мир, воссозданный из памяти, исчез. Роми снова сидела в комнате на пуфе рядом с девчонкой. Но ее частичка все еще была там, в воспоминаниях. На берегу и в Плеши. Все еще заново переживала то, что случилось века назад, все еще испытывала сбивающие с толку чувства, эмоции.

Она, действительно, не крала его. Того, что случилось, она никогда не хотела, не просила, не могла представить, что так будет. Не смогла отказаться. Не понимала- почему должна?

Ровная, тягучая, бесконечная, во всем устраивавшая жизнь встала на дыбы водопадом чувств. Захватила, захлестнула, перевернула, заставила утонуть и выплыть иной. Почему-то захотелось рассказать Мире больше. Поделиться остальным. Показать, почему когда-то возможность привести Ллэра показалась ей единственным выходом.

Чтобы вернуться теперь не понадобилось особых усилий. Роми посмотрела на девчонку и сама сделала шаг навстречу ее разуму, еще не зная, к чему все это приведет…

***

Поначалу Мира услышала только голоса. Остальное- всего лишь размытые силуэты в призрачной дымке, похожей на густой туман. Но сомнений не возникало- перед ней Роми и Алэй. В Плеши. В очередной раз.

— … знаешь… Я был готов.

— Тебя не злило?

— Когда-то давно. Еще в школе, когда поставили диагноз, когда прошел отрицание и понял, что действительно рано умру, то да. Злило. Ох как злило… и подталкивало. Я мог… смог… Ты ведь сама знаешь!

— Знаю…

— А теперь- я даже хотел бы.

— Как можно хотеть такого?

— Усталость и боль. Постоянная усталость и постоянная боль. Будто живешь в коконе из иголок и надо ежесекундно напрягать все мышцы, чтоб не уколоться самому и не уколоть тех, кто рядом. Их- сложнее…

Этого слишком мало. Мира жаждала видеть, а не просто слышать. И вдруг, как на скале, что-то внутри проснулось, лишило воли. Подчинило. Не объясняя- зачем, научило- как.

— … поделись, откройся…

— Не могу.

— Можешь!

— Не хочу.

Первый шаг сделан. За вторым Мира почти перестала дышать, понимая- увидеть будет уже недостаточно. Слишком мало. Картинки, слова не помогают разобраться, почувствовать… Необходимо стереть грань, суметь окунуться в чужие эмоции. И та, вторая, уже знакомая Мира внутри, знает, как это сделать. Хрупкая преграда исчезла, позволяя снова проникнуть глубже в воспоминания. Слиться с ними, будто она- Роми.

Она протягивает Алэю руку. Его ладонь теплая, сильная… Здесь, напоминает себе, только здесь.