Енох
Шрифт:
"Я не знаю, есть ли ангелы, нет ли их, - заговорила Ноема-Ламех.
– Я не знаю, внушаем ли Енох-сифит или сам способен внушать, но я знаю, что его надо погубить! Мне кажется, что именно это хотел услышать от патриархов Тувалкаин, когда просил нас собраться на совет".
- Ламех готов выскочить из своей ниши, чтобы вытрясти из сына ответ.
"Вы ошибаетесь!
– сказала Ноема голосом Тувалкаина.
– Еноха-сифита нет на земле!"
"Как?!"
"Он взят от земли, как написано об этом у Иавала-скотовода... Но Енох не оставил нам книг, а посему... А посему книгу напишем мы.
"И те, которыми обладают только посвященные?" - спросила Ноема голосом Еноха-каинита.
"Совершенно очевидно, что нам не поверят, если мы напишем, что Енох-сифит построил доменные печи, - продолжала Ноема голосом Тувалкаина.
– Но нам поверят, если мы припишем Еноху-пастуху сокровенные знания, которыми владеют только посвященные, знания наших жрецов о планетах и звездных мирах. Пусть сифиты думают, что, используя свой пастушеский культ, становятся умнее нас, пусть думают, что в откровениях им дано больше, чем нам. Я уже озадачил жреца-священнокнижника..."
Ноема смешала и отодвинула карты. Она сидела, закинув голову за спинку кресла, неестественно-бледная, с раскрытыми от усталости пересохшими устами. Ноема была в глубоком оцепенении. Жрец-священнокнижник Иагу осторожно дотронулся до обнаженной, безвольно свисающей руки Ноемы. Она очнулась. Кончики длинных черных разрусалившихся волос оторвались от мозаичного пола.
- Где Енох?
– тихо спросил Иагу.
Ноема ответила на сразу.
- Когда я гадаю на Еноха, меня останавливает свет. Он угнетает меня. Он небезопасен для моей жизни.
- Енох на земле?
- Нет, - был ответ.
– Я могла видеть его воспоминания об ангельском мире, но теперь - только свет, неприступный свет.
Иагу кивнул, поблагодарил и удалился.
72. Жрец-священнокнижник ожесточенно потер цветную мозоль на среднем пальце и отвел взгляд от глиняных дощечек с иероглифами. С закрытыми глазами прислушался к уханью ветра за спиной. Потом не спеша подошел к идолу и омыл ему ноги. Подставил ладонь и выпил несколько капель, скатившихся с ног божества. И снова сел за стол, нервно потирая цветную мозоль на среднем пальце правой руки. Светало. Прямой оконный бледный луч дошел до глиняной таблички. И вдруг жрец догадался, что означает неподатливый иероглиф. И тихо рассмеялся. Просто-напросто обожженная глина скололась в одном месте! И скол не имеет ничего общего со смыслом написанного! Жрец-священнокнижник, улыбаясь, погрозил глиняной табличке суставчатым пальцем и от удовольствия потер родную мозоль. Стал читать табличку вслух.
Жрец. Клянетесь ли вы богами каинитов говорить правду и только правду?
Скульптор Нир. Да, я клянусь!
Жрец. Как вас зовут? И род занятий?
Нир. Нир, скульптор.
Жрец. Знаете ли вы, почему арестованы и препровождены в тюремный лабиринт?
Нир. Нет, но я предполагаю, что кто-то из горожан между башней городской стены и идолом, которого я изваял, увидел ангела, сотканного из неба.
Жрец. Почему вы это предполагаете?
Нир. Я неоднократно говорил своим ученикам об ангелах, которые являлись каинитам после землетрясения, и я опасаюсь, что на меня донесли.
Жрец-священнокнижник
- Вот, господин.
– Жрец по столу пододвинул к Тувалкаину глиняную табличку. Здесь формализован допрос скульптора Нира. Вот здесь скол глины - вот! Он не имеет никакого смыслового значения. Вот здесь.
– Указал тростниковым пером в центр глиняной таблички. Тувалкаин поблагодарил кивком и стал читать.
Нир. ...разговаривая со мной, некоторые ученики были чрезмерно любопытны.
Жрец. Почему ангелы не посвящают в свои знания сифитов, ведь пастухи молитвенно знают о существовании ангельского мира?
Нир. Очевидно, пастухи поклоняются другим ангелам.
Жрец. Есть предание каинитов, в котором упоминаются слова Адама, будто людей за их беззакония постигнет кара в виде огня и воды...
Нир. Я слышал об этом.
Жрец. В каком виде дошло до вас это предание и от кого?
Нир. Я не помню. Может быть, слышал от родителей, может, еще от кого - не помню. Помню только, что людям будет велено возвести два столба, один каменный, другой кирпичный, и формализовать на них те сокровенные знания, которых каиниты достигли с помощью богов и своего разума. Если наказующим будет огонь, останется кирпичный столб. Если наказующей будет вода - каменный.
Тувалкаин внимательно посмотрел на жреца. Тот понял его немой вопрос.
- Больше никаких свидетельств о каменных и кирпичных столбах в библиотеке каинитов нет. Нет упоминаний и о словах Адама о воде и огне. А жрец, допрашивающий Нира, умер своей смертью.
- Я тебя не тороплю, Иагу, я даже не имею права тебя торопить, но все же, очень приблизительно, сколько тебе потребуется времени, чтобы от имени Еноха написать книгу? Кстати, она может состоять из фрагментов. Горные пастухи не умеют выделывать пергамент, как это делаем мы или Иавал-скотовод. Мне хочется поскорее передать один из фрагментов скульптору Ниру.
- Я буду стараться, господин! Но... должен сказать, что Енох пишет буквы с нелегким наклоном! И все же я вас не разочарую. Однако есть вещь, которая смущает меня.
- И?
- Я не знаю, знает ли скульптор Нир, что Енох путешествовал не по звездным мирам, а по тому, что сифиты называют пакибытием. Но то, что знания о небесных сферах ангелы дали нам гораздо раньше Еноха, Нир знает.
- И?
- Не знаю, как сказать, господин.
– Потер в смущении мозоль.
– Вы, должно быть, знаете его характер. Вряд ли он будет выбивать на столбах текст про Еноха-сифита.
Тувалкаин, глядя в глиняную табличку, кивал словам жреца.
- Как говорят сифиты, безгрешных людей на земле нет. Их нет и среди учеников скульптора Нира, - сказал Тувалкаин, продолжая читать табличку.
Жрец. У вас и ваших учеников есть изображения и символы?
Нир. Да, есть.
Жрец. Зачем они вам нужны?
Нир. Чтобы сделать более ощутимыми аллегории великого просвещения, которое человек получает от ангелов.
- Не беспокойтесь, Иагу, если Нир откажется выбивать на столбах нужный нам текст, его выбьет кто-нибудь из его учеников