Енох
Шрифт:
- Но господин? Они могут и не спросить.
- Он - твой... Сифиты должны видеть, что Енох служит. Чтобы он не сказал им, что не служил, а если скажет, что не служил, то обличит сам себя. И будет еще лучше. Да... и не забудь подбросить в дом Еноха вещи, что ты выкрал в домах сифитов. Все! Что ты стоишь, урод?
- Господин, разрешите мне посетить Еноха.
Тувалкаин с удивлением уставился на урода. "Это еще зачем?" - спрашивали его строгие изумрудные глаза.
- Я хочу кое-что спросить про его доброго Бога, - с тихой затаенной злостью сказал урод. Тон его смутил Тувалкаина. Он передернул плечами, делая вид,
- Что же, сходи.
– Он подвинул стол, открывая проход в стене.
65. Енох молился, когда заскрежетал засов. Комната осветилась внесенным факелом. Задом наперед зашел Ир.
- Я пришел к тебе, Енох, чтобы спросить...
Енох кивнул, привыкая к уродству вошедшего. Тот невозможным движением закрепил факел на стене.
- Меня зовут Ир.
- Мой сын Мафусаил рассказывал о тебе.
- Я пришел спросить тебя о твоем Боге. Правильно ли я понимаю, что Бог сифитов - Бог добрый? И Он над всеми людьми? И над вами, и над каинитами?
- Наш Бог сотворил небо и землю. Он добр и всемогущ! И Он над всеми людьми.
- И мы все сотворены по образу Его и подобию?..
– Урод усмехнулся.
– - Получается, что Он и меня сотворил! За что же Он меня с самого рождения, - с запинками проговорил Ир.
– Я хочу спросить, за что же Он меня, когда...
– В визгливом голосе Ира прозвучала зажатая слеза.
– Когда с младенчества болит в груди от горестной жизни?
– Несказанная мука исказила лицо Ира.
– Я с детства - предмет насмешек. Я даже не мог поиграть с детьми, когда сам был ребенком. Даже моя родная мать застонала и потеряла сознание, когда ей показали, что(!) она родила! В каком месте твой Бог добр, Енох? До того горестно было в детской душе, что однажды я вылепил из глины маленькую фигурку своего обидчика и долго подвергал ее унижению. Я долго издевался над глиняной игрушкой, пока мне не стало легче, пока боль от унижения не растаяла. Это было очень давно. Но и сейчас у меня есть куклы людей, которые часто меня унижают. А я унижаю их кукол. Я уже не могу без этого. Это перешло в болезнь. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь застал меня за этим занятием. И не понимаю, почему тебе рассказываю об этом, Енох. Может, ты ответишь мне, за что твой Бог, который над всеми людьми и который добр, изуродовал меня в утробе матери?
- Ты хочешь быть, как все нормальные люди?
- А ты как думаешь?
– ужаленно вскрикнул Ир.
– Представь себе, хочу быть, как все нормальные люди! Да! Я хочу, чтобы меня окружали дети, хочу, чтобы у меня была жена. Глядя на меня, трудно в это поверить, Енох?
- Тогда встань рядом и молись вместе со мной... Господи, - прошептал Енох, подняв лицо к небу, - не по молитвам меня, грешного, но по Твоему человеколюбию. Пусть изменится лицо этого несчастного, а шея свернется со своего места и встанет так, как у других людей.
– Как только Енох сказал так, послышался хруст. Шея Ира изогнулась, и лицо его оказалось на том месте, где у всех людей. Он стоял, держась за стену, и растерянно улыбался. Наконец он повернулся к Еноху и сказал:
- Велик твой Бог, Енох!
- Уверуй в Него, и ты останешься таким, как все люди.
- Я уже верю в Него, Енох! Но как я должен отблагодарить твоего Бога? Как должен я отблагодарить тебя, Енох, ведь я человек небогатый?
- Верь в Него! И не
- Я выведу тебя отсюда, Енох!
– воскликнул Ир, осторожно поводя головой, точно сомневаясь, надежно ли ее новое положение.
– Не верь Тувалкаину, Енох! Он послал меня в твой дом сообщить (будто бы от тебя), чтобы кто-нибудь из твоих тайно пришел на праздник и увидел, как ты служишь нашим идолам.
- Иди в мой дом, Ир, - сказал Енох. Горечь от слов Ира превратилась в улыбку.
– Можешь остаться у нас в горах, если захочешь.
66. У городских ворот Ира остановил окрик:
- Стой!
– Из укрытия в каменной стене вышел страж с факелом. Конь под Иром нетерпеливо перебирал ногами.
- Открывай!
– радостно крикнул Ир.
- Узнал бы - открыл, - ворчал из-под факела сонный голос.
– А коли не узнаю, почему я должен открывать?
– сам себя спросил страж, выше поднимая факел.
– Это вы?! Я не узнал вас, Ир!
– И поспешил отодвинуть массивный засов.
Едва Ир выскочил из подземного хода, как заметил на светлеющем небе большую звезду. Ир остановил коня. Звезда приближалась. Беспокойство, овладевшее Иром, превратилось в страх. Конь бил копытом, храпел, крутился на месте. Ир тянул на себя узду. Конь взбрыкнул. Ир спрыгнул с него и неловко побежал. Бежал долго в сторону города, понимая, что от страха не убежишь. Угроза не была конкретной, но Ир уже догадывался, что избежать опасности не удастся. Понимал, если кто-то и заметит его бег с городской стены, то ничем ему не поможет.
И вдруг в сиянии ложного света явился ему светозарный ангел.
- Что ты бежишь от меня, Ир?
– сказал ангел.
– Или ты не уверовал еще в нашего Бога, который добр и всемогущ?
- Уверовал, - сквозь страх закивал Ир.
– Уверовал, уверовал, - залепетал он, пытаясь убедить ангела.
И тут ангел изменил ангельское подобие и сделался огромнейшим великаном в виде козла с телом обнаженной крылатой женщины. Он топнул копытом, и Ир, пав на колени, закашлялся от поднятой пыли. Ангел тьмы зарычал страшным голосом с шипением, похожим на шипение крокодила:
- Куда ты бежишь от меня, неблагодарный Ир? Скажи, что приобрел ты, став нормальным человеком? Ты стал "одним из". Что ждет тебя у сифитов? Ты будешь пасти их овец? Я сделал тебя правой рукой Тувалкаина! Или ты не замечаешь, что он уже прислушивается к твоим советам? Люди, узнав тебя по походке, начинают говорить шепотом. Я научил тебя разбираться в людях и управлять ими. И чем ты отплатил мне, неблагодарный Ир?
- Прости меня, - залепетал Ир, чувствуя себя пылинкой у копыт. Козлиная морда ангела тьмы скорчилась в гримасу презрения. Он был зол и, казалось, злость его может превратить в пыль не только его, жалкого Ира, но и всю землю.
– Прости меня! Я не знаю, что делать!
- Иди и делай то, что велел тебе Тувалкаин! Чтобы сифиты видели Еноха служащим вместе с нами.
Голова Ира закружилась. Он услышал хруст своих позвонков.
А на городской башне стражник доказывал сослуживцу:
- Говорю тебе, уродец Ир сидел на коне, как сидят все нормальные люди!
Сослуживец недоверчиво улыбался.
- Да вон же он!
Ир задом наперед бежал к своему коню, точно дятел, летящий хвостом вперед. Уродец проворно вскочил в седло и поскакал прочь от города.