Энохиан. Крик прошлого

Эриа Мэри

Джеймс с неистовой злобой и яростью молотил санитара, а тот отчаянно пытался прикрыть

руками лицо. Парень казался настолько взбешенным, что его лицо внушало дикий ужас, а

каждый удар сопровождался звуком ломаемых костей. Он бил ублюдка быстрыми и точными

ударами, загнав его в самый угол процедурной. Руки парня покрылись кровью, а на санитаре

очень быстро не осталось ни одного живого места.

– Джеймс!
– воскликнула я, метнувшись к парню, но он не обратил на меня

никакого

внимания. Он продолжал неистово бить санитара, и я с ужасом поняла, что тот больше даже

не пытается сопротивляться. Его лицо превратилось в кровавое месиво, а тело обмякло. Если

бы Джеймс не держал урода за ворот больничной белой униформы, санитар бы уже валялся

на полу.

– Джеймс, хватит!
– взмолилась я, пытаясь перехватить его руку.

Если бы парень не остановился, то я наверняка получила бы такой же удар, как и санитар, так

как оказалась на пути его кулака. Но рука Джеймса замерла, как только он увидел меня, и в

озлобленном взгляде едва заметно блеснуло беспокойство. Он брезгливо выпустил из рук

клочок окровавленной ткани, единственное, что держало санитара в полусидячем

положении, и повернулся ко мне.

– Ублюдок, - зло плюнул Джеймс, с ненавистью взглянув на бездыханное тело.

Я не смогла скрыть своего ужаса. Попятившись от Джеймса и от тела санитара, я налетела на

столик с хирургическими инструментами и невольно опрокинула металлическую посудину, в

которой они лежали. Скальпели, ножницы, пинцеты и еще какая-то ерунда посыпались на

пол. Странно, что никто до сих пор не услышал ни моих криков, ни криков санитара. Почему

никто не пришел на шум?

– Тали, - осторожно подходя ко мне, позвал Джеймс. Он смотрел на меня, как на загнанного в

угол зверя, и я действительно так себя чувствовала.
– Не бойся.

Как я могла не бояться, когда увидела… такое? Странно, что я так боялась Джеймса. Ведь

сама, всего несколько минут назад всем сердцем ненавидела этого санитара, а так же любого

человека в белой больничной одежде. Вот только стоило мне увидеть проявление ненависти

со стороны, как внутри меня что-то щелкнуло. Переломилось. Каждая клеточка моего тела

была в ужасе не только от действий Джеймса. Я боялась, что и сама могла сделать нечто

подобное, если бы у меня хватило сил одолеть санитара. Я боялась собственной жестокости, которую раньше даже не замечала.

Человек, который сейчас тянул ко мне руки, и тот, кто еще минуту назад безжалостно

молотил санитара, не мог быть одним и тем же. Кем был Джеймс Озборн на самом деле? Я

ощутила дрожь во всем теле, и неожиданно мои ноги отказались меня держать. Мне

захотелось упасть на холодный пол и попросту

исчезнуть из этого мира. В нем было слишком

много жестокости. Я не хотела этого. Не хотела помнить о том, насколько люди могут быть

жестоки. Насколько жестокой могу быть я.

– Тали, - резко позвал Джеймс, подхватив меня, прежде чем я упала бы на пол.
– Ты меня

слышишь? Черт! Тали, скажи что-нибудь!

Джеймс сел на холодный кафельный пол и посадил меня себе на колени. Его ладони взяли

мое лицо так бережно, будто я была фарфоровой. Он внимательно осмотрел мое тело, а затем

осторожно вытер кровь с моих щек и губ.

– Воробушек, очнись, - успокаивающе проговорил Джеймс, и его голос был мягче бархата.

Он пытался привести меня в чувство.

Джеймс прижимал меня к своей груди, как маленькую. Его руки успокаивающе поглаживали

мою спину и волосы. Я слышала мерный стук его сердца. Вся эта картина могла бы быть

очень милой, если бы не кровь санитара, которая растекалась по холодному полу. Если бы не

его широко распахнутые мертвые глаза. Если бы не завывание грозы за окном. И если бы нам

не грозила опасность, которая могла ворваться в эту комнату в любую секунду.

– Ты убил его, - прошептала я, сама не веря своим словам, но вот он — труп, лежащий перед

нами, как неоспоримое доказательство.
– Забил насмерть.

– Да, - просто ответил Джеймс, будто в этом не было ничего особенного.

Я опустила голову, посмотрев на руки, которые меня обнимали. Руки хладнокровного

убийцы, который не видел ничего ужасного в своем поступке. Я содрогнулась, и Джеймс

только крепче прижал меня к себе.

– Он хотел...
– руки на моей талии сжались в кулаки, комкая серую рубашку.
– Я не мог

позволить ему…

Я прекрасно поняла, о чем говорит Джеймс. Я знала, что хотел сделать этот ублюдок. Могло

ли это быть оправданием убийства? Разве мир многое потерял после смерти одного из

санитаров? Я и сама испытывала жгучую ненависть к большинству медперсонала, но я не

хотела видеть в Джеймсе убийцу. Не хотела видеть его жестокое лицо, и слышать спокойный

голос, подтверждающий свои грехи.

Но было кое-что еще. Несмотря на страх перед Джеймсом и его возможной другой стороной

личности, я еще безумно испугалась за него самого. Что будет, когда нас найдут здесь? Что с

нами сделают? Что они сделают с Джеймсом как с убийцей? Что, если его тоже убьют?

Посадят на электрический стул или еще что-нибудь в этом роде?

Я не могла допустить этого.

– Ты должен уходить отсюда!
– вырвавшись из своей апатии, воскликнула я и резко поднялась