Энохиан. Крик прошлого
Шрифт:
маниакальной увлеченности мною, которая довольно часто проявляется в женской части
любого общества, в котором мне приходилось бывать, - на одном дыхании выпалил Джеймс, все еще гадко улыбаясь.
Я громко фыркнула и поспешила скрыться в своей комнате. Мне не хотелось, чтобы Джеймс
заметил под маской смущения настоящее беспокойство. Сон, который я увидела, пробудил во
мне что-то очень важное. Что-то, что заставляет меня выкарабкаться из меланхолии и начать
думать.
«- Не говори ее имени, - прохрипел он.
– Не говори, иначе они не дадут ей появиться. А она…
она должна… важно… это важно… девушка из сна… важна… ».
Я металась из угла в угол, прокручивая эти слова в своем сознании снова и снова. Печальным
был тот факт, что я прекрасно помнила каждое мгновение, которое было связано со смертью
Тима, но я не до конца понимала его последние слова.
О ком он говорил? О Мэриан, больше не о ком. Она единственная, кто подходил под
описание «девушки из сна». Никакой другой быть не могло, ведь именно с ней были связаны
мои самые реалистические сны. Но что означает «они не дадут ей появиться»? И как девушка
из сна может оказаться реальной? Почему я вижу ее? И откуда о ней узнал Тим? Как она
связана с Тейтом? Что происходит между Тейтом и Энеей?
Тим знал гораздо больше меня. Откуда? Без понятия. Если бы нам дали чуточку больше
времени, хотя бы еще один день, то Тим мне все рассказал бы. Он ведь уже пытался мне что-
то объяснить, когда мы еще были на корабле, но и тогда нам помешали. Нам всегда мешали.
– Черт!
– резко выкрикнула я.
Апатия уходила так стремительно, что накатившие эмоции вышибли из моей грудной клетки
весь воздух. Пытаясь хоть как-то справиться с потоком эмоций, я резко опустилась на пол и
прижала колени к груди, обхватив их руками. Боль, страх, отчаянье и непонимание — все это
смешалось в моей душе в ядовитый коктейль. Мне снова захотелось кричать, как тогда, в
переулке, где лежало тело Тима, но на этот раз я смогла взять себя в руки.
Джеймс был прав: я не могу просидеть взаперти всю оставшуюся вечность. И если еще
совсем недавно я не знала, к чему вообще могу стремиться, то сейчас у меня появлялся план.
Этот план был спонтанным. Он граничил с безумием и неоправданным риском, но я не могла
иначе. Если останусь здесь, то сойду с ума окончательно. Я должна во всем разобраться.
Мне нужно понять, кто такая Мэриан и как я связана с ней. Возможно, это ключ к разгадке
моей собственной сущности. Могу ли я верить своим снам? Тейт сказал, что она последняя
из рода энохианский стражей, но ведь это не так. Они не вымерли.
много, как когда-то, но все же достаточно, чтобы прочесывать весь Нью-Йорк в надежде
убить меня и Озборна. И еще Тейт что-то говорил о Джеймсе, но разве он может быть с ним
знаком? И он упоминал обо мне. Знал ли Тейт, куда я делась и что со мной произошло? И
каким образом Рид стал бессмертным?
Кажется, у меня закружилась голова.
Множество вопросов сводилось всего к одному человеку. Человеку, который, если сны не
обманули меня, все еще жив. Все безумие заключается в том, что я собираюсь покинуть
безопасное убежище, гонимая неясными снами, в поисках человека, который вот уже
несколько столетий как должен быть мертв и, ко всему прочему, который убил моего брата. А
все ради того, чтобы выяснить, что с ним произошло и кто та девушка из снов.
Вот только как добраться до родного города всех стражей Энохиана, при этом сохранив при
себе все конечности и собственную жизнь?
Именно поэтому мне нужен план. Самый отчаянный и безумный план из всех возможных.
План в стиле Озборнов.
В глубоких ящиках комода, который стоял в отведенной для меня комнате, я нашла старый и
очень потрепанный временем походный рюкзак. Джеймс за те несколько дней, которые мы
пробыли в его убежище, успел натаскать для меня кое-что из одежды, но помимо этого я
сунула в рюкзак еще и пару его рубашек. На всякий случай.
По моим расчетам, и я очень надеялась, что они верны, сейчас в Нью-Йорке было около двух
часов ночи. Но сон в мои планы не входил. Я была одета в черные брюки, походные ботинки, темную кофту и все в тот же плащ с широким капюшоном, который был на мне по прибытии
в этот злосчастный город. Теперь оставалось лишь ждать.
Когда тонкая полоска света, которая пробиралась в мою комнату через щель между дверью и
полом, погасла, я набросила рюкзак на спину и замерла в ожидании. Послышались шаги за
дверью, скрипнули половицы, Джеймс вошел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
Я просидела на полу у двери еще около получаса, ожидая, когда он окончательно уснет. В
подвале повисла мирная тишина.
Без четверти три часа ночи.
Пора.
Неслышно открыв дверь, я пробралась в гостиную и кухню по совместительству. Здесь не
было ни единого лучика света, но я достаточно хорошо запомнила расположение мебели, чтобы беспрепятственно пройти вдоль всей комнаты. До двери оставалась всего пара шагов, и сердце колотилось так, будто готово разорваться на мелкие кусочки. Вот еще чуть-чуть, и я