Энриет. Логос 1
Шрифт:
— Какую одежду? Какую еду? Я ничего не крал!
— Одежду, которая на тебе — Аудэр спокойно указал на меня пальцем — мы решили не забирать ее, коль уже надел. И еду. Мы видели корзинку, и она принадлежит старосте.
Вот тебе и раз и два и три. Эта девушка неплохо так подставила. Вольно или невольно, но это было сделано.
— Но я не дезертир Я ниоткуда не убегал. С чего вы взяли это?
— Ага, конечно — хмыкнул Аудэр — А зачем тогда в лесу скрывался? К нам в селение не шел, а лишь воровал? Если ты не дезертир, то,
Эх. С ним бесполезно спорить. Его доводы настолько сильные и настолько логичны, что никаких эмоций не хватает!
Так, до утра, а точнее, до судилища, нужно выработать стратегию завтрашнего выступления. Если мне, конечно, слово дадут. Без боя я не сдамся.
— А как вы нашли меня в лесу? — почему-то хочется верить, что та девушка не виновата в произошедшем.
— Тебя было несложно найти — заулыбался сын старосты — твой костер дымил на всю округу. Ты бы еще орал на весь лес. Времена неспокойные нынче.
Да, был дым, помню. И тут вспомнил про книгу «А Зори здесь тихие». Там же писалось о том, что надо сухие ветки использовать — от них дыма нет. Как всегда, все хорошие мысли приходят опосля.
Следующие слова мне давались сложно, но понимал, что в них мой шанс выжить.
— Я — в голосе возникла дрожь, а в горле небольшой комок, от чего речь была прерывистой — я не хочу, чтобы меня казнили. Не против быть рабом, если не смогу доказать свою невиновность. Но я невиновен.
Реплик Аудера на мои слова не поступило. Он уставился на меня и ничего не говорил. Даже Кораг перестал жевать соломку.
— Я передам твое пожелание старосте.
— Ну, ты, блин, даешь! — Кораг грязно выругался, и продолжил жевать соломку.
— Андур — крикнул сын старосты, повернувшись к нам спиной, и обратился к стражнику — неси им еду. Как покормишь, закрой хорошо дверь. Через два часа тебя заменят.
— Хорошо. Спасибо!
Стражник куда-то исчез, а потом возник с двумя деревянными мисками, в которых были какие-то холодные похлебки. Затем он снова куда-то убежал, и вернулся с деревянным неглубоким ведерком, в котором была прозрачная жидкость — вода, стало быть.
Сын старосты за это время спокойно дошел до ворот. Обернулся, посмотрев на нас. Кивнул своим мыслям, и исчез.
Мы сидели на соломе друг напротив друга и жевали похлебку. Да, она не так уж и плоха. Похлебка не вызывала рвотных рефлексов, а значит, кушать можно. По вкусу она напоминала смесь варенной зеленой картошки, гнилой капусты и морковки. Все ингредиенты нашинковали, смешали с соленной водой, и немного подержали на огне. Хотя, будучи голодным, многовато я рассуждаю. Нужно просто есть.
— Знаешь, Энри — Кораг поднял глаза, опростав миску с едой — если ты докажешь, что не дезертир, то жить тебе еще дадут.
— А тут за воровство руки не отрубают? — опять пришли в голову нехорошие мысли с моего прошлого мира.
— Отрубают —
— Мило
— Мило? Не вижу ничего тут, как ты выразился, милого — Кораг недоуменно посмотрел.
Блин. Вот интересно, какая тут судебная система? Имеется ли тут законодательство? Или каждый город живет и судит по-своему? Надеюсь, тут не самосуд, и меня попросту не истерзают завтра.
Видимо, в данный момент представлял нечто жалкое и слабое, так как Кораг участно похлопал по плечу. Причем похлопал несильно, чему сильно удивился.
— Каждый воин должен принять смерть, и относиться к ней как к части жизни — начал свою исповедь орк — Смерть может прийти в любой момент, и ты должен быть готов к встрече с ней. Иначе будешь метаться и паниковать.
Поверь мне, Орче, если бы не от природы спокойный нрав, я бы уже бегал и метался, и паниковал.
— Скажи, Кораг, а ты знаешь что-нибудь про законы этой страны? Или этой деревни.
— Ничего не знаю. Но знаю, что у них есть Поле.
— Поле?
— Поединок.
И с кем должен бороться? Со старостой? Я мотнул головой.
— А еще что-нибудь знаешь?
Орк призадумался.
— Слышал, что есть Едино божественный Суд. Говорят, там используют железо или воду.
Что-то я не готов к боли.
В итоге, что мы имеем? А то, что мне крышка. Мне вменяют два преступления какой-то их местной тяжести: дезертирство и воровство.
Что по поводу дезертирства? Если я не в армии, то, значит, я дезертир. Логично? Логично, но не очень. Чтобы выявлять дезертиров, надо знать кто служил, кто не служил. Ну и кто не должен служить. Значит, должны быть списки. Радость проснулась во мне, а затем, после пинка мозга, снова ушла в спячку на неопределенный срок. А кто, собственно говоря, эти списки представит мне или какому-то старосте из деревни?
— Кораг — я посмотрел на орка, который лежал на спине и смотрел в потолок. Только сейчас обратил внимание, что он поет какую-то песню на неизвестном языке. Мотив напоминал чем-то песню «Her manneling». — красивая песня. О чем она?
— Песня о том, как бравый орк был спасен троллихой. Она влюбилась в него, и просила за спасение стать его суженным. А он ее убил и съел — красный друг улыбнулся, и продолжил петь эту то ли грустную, если смотреть от лица троллихи, то ли веселую, если смотреть от лица орка, песню.
А я улыбнулся. Очень уж знакомая мелодия оказалась, да и текст песни примерно похож. И много в новом мире ожидает таких совпадений? Жизнь покажет. Конечно, если не повесят завтра на суку того дерева, где я, собственно, и появился.
Кстати, о женщинах. Что на счет той девушки, которая принесла одежду и еду? Моя благодарность к ней огромна, потому что, если не она, я бы замерз и умер в лесу. Как говорится, безусловно. А, может, и вовсе отравился, поев подозрительных ягод. Но в тоже время я и зол на нее.