Энриет. Логос 1
Шрифт:
Она стояла ко мне боком и смотрела на речку. Ее профиль был красив. Она казалась дочерью Луны, вышедшей на прогулку после того, как Солнце уступило свое место. Рост ее был небольшим. Из-за порывов ветра, можно было заметить очертания стройного и подтянутого тела. В руках она держала большую корзину, которая скорее походила на деревянный мешок. Он был ей до пояса, и в обхвате чуть больше ее талии. Корзина была плетенной, а из-за темноты нельзя было определить, что в ней находилось.
Ее ресницы слегка дрожали. Она, то открывала, то закрывала рот, словно что-то пыталась сказать или
Под моей ногой предательски треснула веточка, оглашая всем вокруг, и девушке в придачу, о моем присутствии. Я быстро, не думая о шуме, спрятался за куст — не дай Бог она меня увидит голым.
Девушка резко повернулась в сторону шума. Ее лицо выражало испуг, но она продолжала стоять. Затем, ее плечи дрогнули, словно она вспомнила зачем пришла. Не открывая взгляда от меня, она медленно поставила корзину, и медленными шагами, как от хищника, не поворачиваясь ко мне спиной, не теряя со мной зрительный контакт, ушла в сторону опушки. Как только ее силуэт скрылся за ветками кустов, я вышел на берег.
Выдох. Глубокий вдох и выдох.
Значит, она меня тогда видела. Положив ягоды возле речки, я подошел к корзинке. От содержимого корзины лицо расплылось в широченной улыбке, а мозг наполнился новыми вопросами, которые он отправился прорабатывать в заочной форме — потом уведомит своими выводами в форме инсайда.
В корзине аккуратно лежала небольшая квадратная корзина меньшего размера, содержащая варенную картошку и ломоть хлеба.
Вытащив аккуратно маленькую корзинку, я увидел, на дне аккуратно сложенную одежду из мешковины, которую тут же надел. Она была очень грубой и неприятной на ощупь, да и вообще неудобной. Но все же хоть что-то, чем ничего.
На самом дне лежала грубая сумочка с петельками из старой растрескавшееся кожи. Внутри нее нашел большой серого цвета камень и металлическую пластину с загнутыми краями к центру, формируя тем самым две окружности. Больше ничего в корзине не было.
Немного повертев в руке камень с пластинкой, я сообразил, что это для высекания огня. Так называемое огниво. Я положил огниво обратно в сумку, и завязал ее у себя на поясе.
Взяв корзинку с едой, не забыв про ягоды, я удобно расположился на берегу возле речушки, которая встретила меня веселым журчанием. Птицы перестали петь в лесу, готовясь ко сну, а мир потихоньку укрывался пеленою тьмы. Помыв слегка ягоды, я принялся уплетать содержимое плетенной корзинки.
Картошка была на вкус точно такая, как и у бабушки в деревне когда-то. На моих глазах проступили слезы. Не хватало мне начать грустить в такой ситуации. Хлеб не стал кушать, потому как определил его в качества завтрака. Аккуратно положив хлеб в корзинку, я устремил свой взгляд на ягоды.
Ягоды меня уже ждали, и кучкой улеглись в моих руках. Я оторвал одну желтую ягодку и потянул к своему рту. И мой живот уже составил план по перевариванию незнакомой ягоды, как мой мозг среагировал на слово «незнакомый».
А что нам говорили по поводу незнакомой ягоды? Правильно. Брось каку. Здравый смысл убедил голод, что жизнь важнее. Да, не факт, что они отравленные, но разве могу считать иначе? Чтобы не мучить себя размышлениями из категории
Ну да, оставил на завтрак, но он же зачерствеет к утру! А значит, надо его сесть. Вот в таких мыслях и исчез ломоть хлеба.
Эх, как же хорошо! Природа, лес, журчащая речушка. Я сытый, у меня есть одежда. Не все так плохо. И небо такое чистое, и все усыпано яркими звездами…что?
Я моргнул пять раз и посмотрел на небо. Вопрос не исчез. Я закрыл глаза на минуту, и снова открыл. Нет, все-таки мне не показалось — на небе было две луны, или правильнее сказать, два спутника у Земли. Или у планеты? Но два больших объекта на небе смотрели на меня точно также, как я сейчас смотрел на них. Два круглых объекта — один красный, а другой серый. И они были куда ближе, чем наша Луна, так как мог увидеть невооруженным глазом кратеры от метеоритов. Эти спутники или даже планеты были окружены ярким ореолом, освещая землю.
И как мне реагировать на все это? Неужели на самом деле умер, и переродился в другом мире? Переместился в другой мир? А может, у меня кома? Тогда, почему в своем возрасте и со своими знаниями, а не в виде маленького ребенка? От такой порции мыслей на ночь голова ответила болью. Все так странно и так необычно, но должен что-то делать.
И эта девушка. Если она принесла мне корзину, может ли это означать, что она никому ничего не рассказала? Наверное, нет. А, может да. Не думаю, что ее отправили бы ко мне с корзиной, не боясь, что я ее не изнасилую или не убью. Скорее всего, никто ничего не знает, кроме нее.
Я еще раз посмотрел на небо, которое было усеяно звездами, словно кто-то разбросал маленькие драгоценные камешки, как пшено разбрасывают по полю. Слегка шумел прохладный ветер, нежно ласкавший кожу.
Так, становится прохладно. Нечего лежать огниву без дела. Пора развести огонь на ночь. Не знаю, есть ли тут хищники, но для тепла определенно нужен огонь. И что же делать?
Сначала хотел сходить в лес, но там было настолько темно, что сразу стали чудиться всякие животные, которых ну очень боялся встретить. А то и во всем могу потеряться. Хотя, возможно ли потеряться и так в неизвестном месте. Собрав горсть веток, лежащих недалеко от моего места появления, принялся вспоминать как вообще огонь добывается. Что там говорят мои древние инстинкты? Умереть, ибо нет интернета? Нет, не то.
Я так понимаю, что серый камешек — это то, что нужно ударять об пластину, и от удара должна возникнуть искра. Думаю, искры будет маловато, чтобы веточки загорелись. Поднявшись со своего места, собрав волю в кулак, сбегал в лес и сорвал с ближайших деревьев сухую кору, вернулся обратно и измельчил ее под шалашиком из веточек. Налюбовавшись своим произведением искусства, начал бить камешком об пластину, и искры полетели. Вот полетели они в разные стороны. Чуть приноровившись, искры начали попадать на кору, но она даже не начинала дымиться. Я истерзал кору до такой маленькой стружки, что начал сомневаться в своих шансах пережить ночь, не замерзнув. Я бил и бил камнем по пластинке, искры летели в щепки. Дул, но ничего не происходило. Огонь не загорался.