Энриет. Логос 1

Могрин Аскелад Ярослав

— И я рад видеть, Кораг.

— А, вспомнила — сильный женский голос отвлек нас от встречи — ты же тот самый вор, которого казнить должны были. И по чей же воле твои тощие ножки еще носят твои гнилые ручонки?

Я посмотрел на то место, откуда издавался голос, и увидел ребенка. Ребенка, который по ширине и по толщине рук не сильно уступал Корагу. Ребенка с лицом девушки лет на 25. Она стояла возле калитки. Ульгиндра смотрела на меня с явным недоверием, а потом и вовсе процедила сквозь зубы:

— Даже не смей приближаться к моим вещам.

— Меня

послала Альвия — выдавив улыбку, я зашел за калитку и протянул Ульгиндре корзинку — она передает Вам эту корзинку со всем его содержимым, а также просит, чтобы Вы вернули наточенные ножи в количестве десять штук.

— Не нужна мне корзинка, а ножи подожди. И я не воровка в отличие от некоторых, поэтому, напоминать сколько их было не надо — рявкнула Ульгиндра, и посмотрела на Корага — Принеси ножи, которые точил вчера.

Орк хлопнул меня по плечу, и растворился внутри кузницы. Через пару минут, он вышел с ножами, которые были завернуты в ткань, обвязанную веревкой. Я для интереса обсмотрел их магическим зрением, и никакого свечения не было.

— Получил что хотел? — обратилась ко мне гномка — теперь проваливай.

— Возьми корзинку — я начал требовательно смотреть на нее. Она мне напоминала обиженного ребенка, поэтому не мог серьезно разговаривать с ней — не уйду пока не заберете. Это поручение Альвии. А во-вторых, я хочу пообщаться с Корагом.

— Оставь свою корзинку при себе — Ульгиндра отвернулась, и пошла внутрь кузницы — скажешь, что не хочу. Можешь сам съесть, разрешаю. О Краже не заявлю.

И Дворфийка исчезла в темноте кузницы.

Я посмотрел на Корага:

— У тебя вредная хозяйка.

Орк в ответ улыбнулся и засмеялся.

— Нет. Она очень хорошая. Она как-то сказала про Альвию, что она ведет себя так, слово Ульгиндра для нее маленький ребенок. Ее это очень раздражает.

Тут уже я заулыбался. Так вот оно что. Не буду ругаться с гномкой. И поэтому, корзинка удобно уложилась на входе в дом в тенечке. На всякий случай я крикнул, ударив три раза по двери в кузницу:

— Многоуважаемая Ульгиндра. Корзинку оставил у входа. Не наступите!

Она что-то закричала в ответ, разобрать было невозможно.

Подойдя к орку, я не сильно ударил его по животу, но у него настолько стальной пресс, что показалось, что это не я ударил по прессу, а пресс ударил по моему кулаку. Если бы не цвет кожи и клыки, то в нашем мире он был бы альфа-самец номер один. И даже не надо сомневаться в том, что каждая мышца настоящая.

— Как дела у тебя, друг? — на самом деле я был очень рад видеть Корага. Хоть мы и знаем друг друга всего-ничего, но чувствую, как между нами образовалась некая связь — не сильно мучает тебя Ульгиндра?

— Вовсе нет. Я много, где бывал, и могу с уверенностью сказать, что эти деревенские абсолютно не знают, как вести себя с рабами.

— Тоже не ощущаю себя рабом — сразу стало понятно, к чему клонит Кораг — Скорее младшим братом или сыном, которого гоняют по всяким пустяковым делам.

— Я всегда хотел иметь свою кузницу, но никогда не думал, что буду работать

в ней будучи рабом — орк засмеялся — но все-таки кузнец. Ульгиндра очень хороший учитель.

— Ты всегда хотел быть кузнецом?

— Да, и даже какое-то время был учеником в своей деревне, пока ее не сожгли.

Мы помолчали немного, а затем Кораг продолжил.

— Ульгиндра сказала, что как только с кую толковую подкову, к которой у нее не будет вопросов, а лишь восхищение — она освободит меня.

— Пашик мне ничего подобного не говорил.

Краснокожий друг недоуменно посмотрел на меня, словно не понимал о ком сейчас идет речь.

— Пашик, это алхимик и волшебник, который взял меня рабом. Очень интересный мужик. А Альвия приходится ему сестрой. Он мне дал доступ к библиотеке, а потому сейчас обучаюсь волшбе и прочим наукам.

— Так ты волшбу можешь изучить— глаза орка округлились. Он ударил рукой себя по груди — мое уважение, волшебник.

— Ты чего?

— Мы, орки, уважаем и чтим тех, кто может общаться с духами, животными и повелевать неведомыми силами.

— Кораг.

— Что?

— Обещай мне, что наличие у меня волшбы никоим образом не повлияет на наше общение. Мы с тобой в одном сарае спали, с одной миски ели.

Я положил руку на плечо орка. Тут все в такие моменты кладут на плечо руку. Он кивнул и положил руку на мое плечо в ответ. Да так положил, что плечевой пояс упал до таза. У него слишком тяжелые руки. Кораг лишь засмеялся.

— Волшебники никогда не владели сильным физическим телом. За исключением наших друидов.

— Друидов? Шаманов?

— Шаманы изгнаны давным-давно — орк сделал кислую морду — а друиды возглавляют наши поселения.

— Друиды это те, кто чувствуют природу, могут превращаться в животных?

— Они могут превращаться в животных. И с животными могут общаются — кивнул орк.

— А за что шаманы были изгнаны?

— Если коротко, то они захотели больше мощи, которую им могли дать злые духи, которым не следовали взывать. Они всегда хотят что-то взамен. И начали шаманы творить ужасы. Белые духи разгневались и оставили шаманов. В результате все шаманы орочьего племени потеряли возможность пользоваться силой белых духов, а использование силы злых духов ввергла их в жестокость и в безумие. Сейчас нет ни одного белого шамана. Остались лишь последователи злых духов, а они сейчас вне закона Империи, да за ними идет охота не только орками, но и инквизиторами Единой церкви.

Вот это да. Шаманы вне закона, а друиды руководят орками. На мои вопросы про друидов, Кораг мне пояснил, что некоторые орки смогли выйти на контакт с эльфийскими друидами, которых попросили помочь вернуть связь с духами через лесных духов. Ну, по принципу дух духу друг, товарищ и брат. В итоге у них ничего не вышло, однако они смогли пообщаться с Природой, и Госпожа Природа согласилась одолжить свои силы для восстановления былого величия и гармонии среди оркских племен.

На мой взгляд, мать Природа лишь усилила свое влияние и освоила новый «рынок».