Эпидемия FV
Шрифт:
Она с нетерпением ждала выходных, на которых она, наконец, расскажет мужу о том, что скоро он станет папой.
Стоявший на ее столе телефон дважды коротко звякнул — значит внутренний вызов.
— Алло? — подняла трубку Марина.
— Трухачева? — послышался возбужденный голос шефа. — Сидишь тут, ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не знаешь!
— Чего именно я не знаю?
— ГЭС горит!
Марина подпрыгнула в кресле, и, резко выпрямившись, села. В мечтательной будущей маме за секунду проснулся репортер.
— Откуда данные? Почему мне ничего не передали?
— Да
Работа в ГТРК ничуть не была похожа на ту работу, которую демонстрировали с экрана многочисленные боевики и триллеры, в которых репортеры готовы были перегрызть любому глотку ради интересного, сногсшибательного материала. Быть может, на таких каналах как ОРТ или НТВ, журналисты действительно сами лезли в пекло, снимая невероятные вещи и получая за это невероятные гонорары. В ГТРК же все было тихо и спокойно. Канал был государственным, и, как следствие, очень мало зависел от рейтингов своих программ, ибо все равно все деньги рекламодателей уходили куда-то наверх, даже выше директора.
Как правило, работа репортера выглядела так: Марина читала на новостной ленте городского сайта о том, что там-то и там-то произошло такое-то событие. Не торопясь, без спешки и паники она брала оператора и отправлялась туда делать сюжет. Чаще всего ее темами были не убийства, пожары или какие-то катастрофы, а рождение нового тигренка в зоопарке, или интервью с мэром по поводу строительства нового моста через Медянку.
«Мы не „Останкино“, — заявил как-то ее шеф. — А значит, можем позволить себе не показывать людям останки!»
ГТРК не был новостным каналом… Но время от времени случалось что-то, о чем нельзя было не сделать сюжет. Как, например, пожар на ГЭС. А иногда, пусть и очень редко, Марина оказывалась на месте событий раньше других каналов и газет, и тогда уже с сайта ГТРК кто-то брал новости, отправляясь снимать о них материал! Было бы замечательно, если бы так произошло и сейчас.
Марина позвонила в диспетчеру, велев немедленно готовить машину, и своему оператору, Никите, велев тому бросать все и сломя голову нестись в гараж. Затем сама, схватив со стола сумочку, побежала туда же, на ходу доставая мобильный.
«fv» — сообщил ей дисплей, и тут же отключился. За последние несколько дней это «fv» она видела уже в третий раз. Должно быть, телефон обиделся на нее за то, что в воскресенье она брякнула его об асфальт. Надо будет сносить его в ремонт… Хотя, с другой стороны, это дурацкая надпись, пропадающая спустя секунду, скорее удивляла, чем раздражала, равно как и то, что несколько раз телефон, вдруг, начинал вибрировать, будто принимая звонок, но тут же прекращал, не оставив никакой записи во входящих вызовах.
— Дашонок? — на ходу спросила она трубку. — Слушай внимательно. У тебя минут семь на сборы. Закрывай к чертям свое ателье, и жди меня на остановке, мы тебя подберем!
— Что случилось-то? — спросила Даша.
— Сенсация, исключительно для тебя! Все гонорары от продажи фотографий — пополам. Идет?
— Для тебя — все что угодно. В чем дело-то?
— ГЭС горит! Через десять минут об этом будет знать пол города, к обеду — весь город. Может там и мелочь какая, а может и серьезный пожар, я пока не знаю, но по-моему рискнуть стоит. Я успею сдать материал в двенадцатичасовые новости, ну а ты нащелкаешь фотографий.
— Да там скорее всего какая-нибудь изоляция горит… Мало ли…
— Дашка! Ты моей интуиции веришь? — подпустив таинственности в голос спросила Марина.
— Только ей в последнее время и верю.
— Так вот слушай, что говорит мне моя интуиция. Там происходит что-то интересное! А если и нет — она же подсказывает мне, что ты из самого обыденного пейзажа сможешь сделать фотошедевр!
— За что кукушка хвалит петуха? — рассмеялась Даша.
— За то, что… Блин, Даша, я ж тебе не Пушкин! Придумывай рифмы сама, но потом! А через десять минут я жду тебя на остановке! Нет, не так! Ты ждешь меня на остановке, потому что ты должна быть там раньше меня! Трое одну не ждут!
— Ладно, — сдалась Даша. — Но если окажется что там, на твоей ГЭС, мальчишки покрышку подпалили — с тебя коробка конфет!
Машина, пассажирская «ГАЗель», уже выехала из гаража, и терпеливо дожидалась ее у ворот телецентра.
— Доброе утро, Мариночка! — поприветствовал ее шофер. — К чему такая спешка?
— Доброе, Михалыч, доброе! Летим снимать катастрофу всемедянского масштаба. У нас сорок минут на то, чтобы добраться до ГЭС.
В машину, тяжело отдуваясь, запрыгнул Никита — ровесник Марины, всего месяц назад устроившийся в ГТРК, но уже зарекомендовавший себя как хороший оператор. Даша говорила, что это ничуть не меньшее искусство, чем фотография — взять правильный ракурс, показать зрителю именно то, что нужно. Наверное, они подружатся…
— Ну Марина! — возмутился он, ставя камеру на сиденье. — Куда летим? Террористы угнали очередной самолет, а у нас есть на него билеты?
Машина тронулась с места, и Марина, игнорируя Никиту, обратилась к водителю.
— Михалыч, по пути заверни на Покрышкинскую, там человечка подобрать надо!
— Ни хрена ж себе, по пути! Это ж крюк какой!
— А ты педальку в пол утопи, штурвал на себя, и лети себе! Михалыч, очень тебя прошу, не выпендривайся, а? У нас в кои-то годы сенсация, так что давай, пошел, страус, пошел!
— А меня ты просветить не хочешь, что за сенсация? — напомнил о себе Никита.
— ГЭС горит! — лаконично ответила Марина. — Если повезет, будем там первыми. В двенадцатичасовых новостях обязаны успеть дать материал. У нас два часа, а лучше, для верности, считать что полтора! Михалыч! Гони, родной, гони!
Даша запрыгнула в машину буквально на ходу, тут же заразившись нервозностью, царившей в салоне «ГАЗели». Ее в общих чертах ввели в курс дела, и теперь она сидела, вжавшись в кресло, и намертво вцепившись обеими руками в свой фотоаппарат — Михалыч действительно гнал, благо что дороги в десять утра были относительно свободными.