Эпикриз с переводом
Шрифт:
Ранбиры, стоявшие на моем крыльце, переглянулись, а затем голос подал второй пант:
— Не сочти за наглость, но долг обязывает нас проверить твой дом.
— Хорошо, — кивнула я. — Но в дом зайдет только один. Ты, — я указала рукой на панта, чью маму я лечила. — Прошу, проходи.
Пант тут же зашёл в дом, и я закрыла за ним дверь.
Первым делом ранбир заглянул в мусорный бак. Но там лежала лишь простыня, которая, несмотря на пятна крови, мало заинтересовала панта. Все знают, что я лекарь. И эта
Далее мы прошли в кабинет. Но и здесь места, чтобы кого-то спрятать, не нашлось. После пант исследовал ванную и туалет. Тоже пусто. Я следовала за самцом, при этом стараясь вести себя спокойно, непринужденно и даже радушно. Но вот когда мы остановились у моей комнаты, мое сердце ухнуло. И не потому, что там, в лазу, прятался черныш, а потому, что я запоздало подумала: не смутит ли ранбира такое изобилие техники?
Но не смутило. Пант без особого удивления осмотрел помещение. Пооткрывал все дверцы, даже холодильника. На молодом лице явно чувствовалась досада. Искомое не находилось. Ранбир замер посередине комнаты, задумчиво рассматривая карту и календари на стене. Ракшас! Вот как я это объясню? Пант сделал шаг, собираясь что-то спросить, и тут…
Скрип! Тот же скрип, по которому и я вспомнила о наличие лаза в подпол. Ранбир отбросил ковер и, уставившись на лаз, поинтересовался:
— Что там?
— Проход, ведущий в жерло вулкана Пахаад, — нашла что ответить я. Причем на моем лице не дрогнул ни один мускул. Хотя, даже если бы и дрогнул, под маской этого бы никто не заметил.
— Открой!
— Сам открой, — бросила я. — Не хочу быть виновницей того, что побеспокоенный дух пробудится, разозлится и покроет местные земли густой огненной водой.
Лицо панта резко вытянулось. Полагаю, легенду об этой горе он тоже знал.
— Ты точно не прячешь там беглеца?
— Если бы я там его прятала, то от него остался бы лишь пепел.
Мне поверили, ракшас побери, поверили! Всё-таки насколько эти иномиряне суеверны. И не зря я выбрала из ранбиров того панта, с которым пусть и косвенно, но была знакома. Не было у этого самца причин мне не верить.
Пант вернул ковер на место и шагнул к двери. Уже в прихожей, взявшись за ручку, молодой ранбир задал вопрос:
— Не страшно тебе жить в таком месте?
— Ты же знаешь, что такое долг, пант? Так вот — это мой долг, — ответила я.
— Шанкар, ведьма-медик, — поблагодарил он и открыл дверь.
Буквально через минуту все ранбиры покинули территорию у дома. А я, глубоко вздохнув и протяжно выдохнув, поспешила вызволить Кишана.
Открыла дверь лаза и первое, что услышала:
— Ты… Ты… Ты… Спрятала меня в жерло вулкана!
— Успокойся, Кишан, жерло намного глубже, — с усмешкой ответила я. — Вылезай. Полагаю, я заслужила твое доверие, и пора рассказать мне правду…
Глава 13
Кишан
— Шанкаракан…
После пант бережно захлопнул дверцу и вернул ковер на свое место.
Я наблюдала за этим странным ритуалом, слегка приоткрыв рот.
— Что это было?
— Благодарность духу вулкана… — ответил Кишан.
Я фыркнула и обиженно заявила:
— Тогда ее лучше направить в мою сторону. Дух тут не при чем.
— Ты же сказала ранбиру, что дух может пробудиться…
— Решила сыграть на суеверии, — перебила я панта.
— Обманула?
— Приукрасила, — фыркнула я ещё раз. — Сильно приукрасила.
Кишан наигранно нахмурился.
— Вы, ману, такие странные… — тендуа подошел к кровати и нагло плюхнулся на мое спальное место. Хорошо, что заправленное покрывалом. Я сделала шаг, схватила табурет и присела напротив гостя. — Разве можно приукрашивать и лукавить с тем, что касается духов?
— Ты видишь здесь сейчас дух? — поинтересовалась я. — Или, быть может, видел его раньше?
— Я не видел. Но это еще не значит, что его нет, — я закатила глаза, а Кишан хмыкнул: — Ты не веришь…
— Да, я не верю. Я не верю в то, что нельзя пощупать. Или хотя бы увидеть.
Пант провел рукой по влажным волосам, зачесывая непослушные длинные пряди назад.
— Все-таки странные вы, ману. Как вы живете без веры?
— Да кто тебе сказал, что я ни во что не верю?
— Так ты же…
Кишана явно забавляла эта беседа. Я видела, что он сам лукавит, говорит играючи… И вдруг поняла — эта наглая, некогда черная морда просто заговаривает мне зубы. Старательно оттягивая момент объяснений? Ну конечно! Да вот только мои зубки не заговоришь!
– Так, Кишан, хватит! Не увиливай и давай рассказывай.
— Ты не верующая и еще к тому же не гостеприимная, — совершенно серьезно заявил он.
— Я? — с возмущением в голосе удивилась я. — Ну ничего ж себе! Я тебя приютила, полечила, помыться разрешила, от врагов спрятала — и я не гостеприимная?
— А накормить?
Ехидная улыбочка коснулась его губ… Таких розовых, бантиком… В глазах блеснул огонек, желтый и лукавый. Вот, ей-богу, не накормлю голодного самца, и ведь не расскажет же. Да и всем известно: сытый мужик — добрый мужик.