Эпоха бедствий

Мартьянов Андрей Леонидович

Вне подозрений оставалась только семья кесаря. То есть басилисса Лоллия Тиберия и ее Божественный супруг могли развлекаться как угодно, порождая десятки самых невероятных баек, передававшихся аррантами друг другу как в дорогих заведениях Арра наподобие дома Ректины Нуцерии, так и в тошнотворных вертепах Нижнего города. Но прямо посмеяться над близкими басилевса не осмеливался никто: вступал в действие закон об оскорблении величества, за нарушение которого полагалось только одно фатальное наказание - смерть на столбе.

Молодой и пылкой басилиссе жизнь во дворцах Хрустального мыса казалась излишне размеренной и невероятно тоскливой. Тем более сам Царь-Солнце, пользуясь положением признанного владыки Острова Великолепных, развеивал скуку самыми невероятными способами. Однако Лоллия, каковая носила и второе имя Валерида, оставалась

басилиссой, человеком, влияние которого лишь немногим уступало силе кесаря или первого всадника Сената Луция Вителия. Красавица Лоллия, поселившись на Хрустальном мысе, поскучала несколько седмиц, а потом твердо уяснила: за ней никто не следит, для кесаря супружеская измена, конечно, неприятна, но считается чем-то само собой разумеющимся, и, если зеленоглазая Лоллия соблюдет главное правило: "Не попадайся", она может делать все, что ей заблагорассудится.

Развлечения Лоллии превзошли все ожидания патрициев. Правда, об этом мало кто знал, а знающие предпочитали помалкивать, - кесарисса не может быть объектом сплетен, а распускать слухи о любимой жене Тибериса себе дороже. Благородная дочь эпарха начала охоту на мужчин, да и то не на всех, а на тех, которые ей понравятся. Она познакомилась с владелицей одного из лучших "гостевых домов" столицы, небезызвестной. Ректиной, рассказывали, будто кесариссу, переодетую обычной уличной шлюхой, видели даже в лупанариях гавани... Грубые, хотя и в чем-то очаровательные матросы как аррантских, так и чужеземных кораблей ей вскоре наскучили, и супруга Божественного устроила постоянную засаду у госпожи Ректины. В конце концов, здесь безопасно и вряд ли тебя запросто изнасилуют четверо пьяных моряков (и такое с Лоллией случилось во время ее похождений в гавани, после чего она половину луны залечивала синяки и не показывалась в обществе, но осталась довольна столь необычным приключением), а иногда к Ректине заходили люди, способные привлечь любвеобильную кесариссу. Представителями аррантской знати она не интересовалась - скучно и знакомо до отвращения. Кроме того, они непременно пытались втянуть ее в свои бездарные интриги, будто проведенная с ними ночь Лоллию к чему-то обязывала.

Кесарисса стала куда более разборчивой. Теперь она обращала внимание в основном на приезжих, и желательно чужестранцев, ибо среди женщин Аррантиады ходили самые невероятные слухи о мужских способностях варваров. Черные мономатанцы ее разочаровали - много шума из ничего. Лучше других, по мнению повелительницы Острова, были шо-ситайнские горцы, а вот настоящие дикари, обитающие на полуночи материка Длинной Земли, в списке ее многочисленных побед отсутствовали, и Лоллия даже не питала надежды таковых встретить. Можно, конечно, поискать - вельхи, галирадцы-сольвенны или маны изредка попадались на работорговых рынках, но покупать себе раба специально для телесных услад?.. Фи! Это уже дурной тон. В конце концов, она басилисса, а не захолустная престарелая вдова из мелкопоместных аристократов.

Одно время у Лоллии появилось желание совратить кого-нибудь из аэтосийцев - узнать, настолько ли мужественны обитатели города воинов, как утверждают. Подвернулся и случай - несколько лун назад легион "Сизый беркут" отправлялся из Арра на материк. Однако медноволосую и простенько одетую портовую "волчицу" (так в Аррантиаде называли шлюх) выставили с корабля Аэтоса со скандалом. Обидно, но что делать...

Лучшим своим любовником Лоллия полагала посланника шаданата Саккарем, Туринхура из Мельсины, одного из младших сыновей тамошнего повелителя, отправленного в Аррантиаду представлять свое государство в столице Божественного. Однако молодой Туринхур вскоре замучил Лоллию своей бешеной ревностью. Она наотрез отказалась с ним встречаться, после чего тот явился в дом Ректины с вооруженной охраной и едва не учинил дипломатический казус. Госпожа Ректина, как смогла, успокоила страстного Туринхура, а затем в беседе один на один разъяснила, что здесь не варварский Саккарем, а просвещенная Аррантиада, и каково же будет выглядеть обвинение со стороны господина посла в неверности, направленное не против кого-нибудь, а самой кесариссы?.. Тем более что все свидетели единодушно подтвердят: Божественная Лоллия никогда не посещала лупанарий Ректины, а некая Валерида - лишь одна из многочисленных девочек, служащих в доме госпожи.

Уяснив возможные последствия скандала, Туринхур успокоился и вскоре нашел себе утешение.

Лоллия

отличалась не только взбалмошностью, но и редкостным умом - недаром воспитывалась в доме одного из приближенных басилевса. Она понимала, что ее развлечения не должны переходить определенных разумных границ, с первого взгляда могла определить, чего ждать от выбранного ею человека и как следует себя с ним вести, и... И она опять начинала скучать. Пресыщенность не давала радости.

Почти две седмицы кесарисса пребывала в угнетенном состоянии духа. Приближался праздник жертвоприношения Молнемечущему, она, конечно, слегка отведет душу во время грандиозного шествия и самого обряда, но сейчас Лоллия чувствовала себя более чем одиноко. Благородная Ректина доставляла в ее комнату лучшие книги и редкие лакомства, жена Тибериса, скрывая лицо под накидкой, ходила на представления в амфитеатры, на звериные бои и скачки (проигрывая огромные деньги) и уже начинала подумывать, что ее пристального внимания пока не удостоились казармы гладиаторов. Только в одиночку туда лезть страшно, войдешь и не выйдешь, а компаньонок для столь безумного предприятия не найти. Девочки Ректины отнюдь не дуры и понимают, чем может грозить столь захватывающее, но одновременно опасное предприятие.

Может, совратить для разнообразия собственного мужа?

С чувством полной безнадежности Лоллия выглянула в глазок, позволявший обозреть обширный сад заведения госпожи Ректины, страдальчески провела взглядом по собравшемуся обществу... Самодовольные молодые хлыщи. Лоллия искала удовольствий не только для тела, но и для души, ей было интересно общаться с необычными и знающими больше нее людьми, способными рассказать что-то новое и рассеять ее скуку. Ага, а это кто такой?

Не слишком высокого, но крепкого легионера в пурпурном плаще кесарисса доселе не видела. В дом Ректины наведывались в основном постоянные посетители: сыночки сенаторов или эпархов, поэты и сочинители, легаты и трибуны войска, стоящего в Арре. Иногда - богатые приезжие. Новичок толстосумом никак не выглядел. На панцире - знак десятника колониальных войск, одежда добротная, но непритязательная. Обычный гость недорогого лупанария, какие во множестве встречаются на границе кварталов плебса и патрицианских холмов. Что он делает здесь, где стоимость кисти винограда равна его жалованию за седмицу?

И все-таки Лоллия заметила, что новый обитатель сада Ректины с радостью принят хозяйкой и пользуется всеми возможными благами ее дома. Значит, сумел заплатить. Басилисса примкнула к глазку, наблюдая, и через некоторое время поняла: этот человек не тот, за кого себя выдает. Лоллия достаточно долго общалась с военными, чтобы знать образ их поведения. И потом, он не аррант! Говорит правильно, хотя и с легким акцентом, осведомлен о подробностях жизни страны, но движения, жесты, манера речи - чужие. Конечно, такое возможно, если он много лет жил в колониях, однако легионеры, удерживающие во имя славы басилевса заморские земли, никогда не пренебрегают традициями. Это знак отличия арранта от варвара. Вот сейчас, во время тоста, произнесенного каким-то завитым юнцом, все отлили из чаш несколько капель вина на пол, что означало жертвоприношение покровителю дома. Легионер отпил сразу. Никто не заметил нарушения одного из важнейших правил тоста, а Лоллия углядела.

"Крайне любопытно, - подумала госпожа.
– Не аррант и не военный, однако бесстрашно носит одежду третьего легиона. Если поймают - будет плохо. За самозванство, кажется, предусмотрено бичевание двумя сотнями ударов плети. Только вот легион в столице, да и вообще в Аррантиаде отсутствует, и уличить мошенника некому. Вдобавок он интересный мужчина, редко такого встретишь. Держится со спокойной гордостью. Заплатил Ректине кучу денег, а девочку пока не снял... Одного не могу понять: кто он и что здесь делает? Однако у меня есть безошибочный способ это выяснить".

Лоллия позвала Ректину, прекрасно знавшую, кем в действительности является непритязательная "девица Валерида", и получавшую за молчание по пятисот кесариев раз в четыре седмицы.

Хозяйка, посматривавшая на кесариссу с хитростью, появилась на пороге.

– Я, кажется, знаю, кто тебя заинтриговал, - без предисловий начала Ректина.
– Необычный гость, верно? И потом, если я хоть что-то понимаю в мужчинах, он способен доставить тебе радость, моя госпожа.

– Зови, - решительно кивнула Лоллия.
– Если откажется - я приду к нему сама. Что ты о нем знаешь?