Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982
Шрифт:
Относительно проблемы благосостояния граждан СССР Б.А. Грушин высказал мнение об «исторической привычке к бедности» [1360] . Как выявила Г.М. Иванова, многие иностранцы, побывавшие в Советском Союзе в 1930-е и 1950-е гг., отмечали, что советский человек «привык жить плохо». Она сделала вывод, что «советское руководство явно злоупотребляло терпением народа и его неприхотливостью», что «проявлялось прежде всего в низком качестве социального обслуживания и в небольших размерах социальной помощи» [1361] . Действительно, в народной среде бытовала такая присказка: «Не жили хорошо, нечего и начинать». Однако, на наш взгляд, причиной таких настроений была не привычка жить плохо, а невозможность жить лучше.
1360
Грушин Б.А. Четыре жизни… Жизнь 2-я. Эпоха Брежнева (часть 1-я). С.355. '
1361
Иванова
Б.А. Грушин в доказательство «заниженной планки запросов людей, их неприхотливости, готовности довольствоваться малым» приводил факт, что 40 % опрошенных социологами в те времена советских граждан не планировали никаких покупок из предложенного при опросе списка «товаров длительного пользования» [1362] . Однако, во-первых, большинство опрошенных людей (60 %) все-таки планировали купить такие товары. Во многих городах и регионах существовали очереди на приобретение холодильников, телевизоров, стиральных машин, не говоря уже об автомобилях. Например, население Пензенской обл. в 1970-е гг. выражало огромное желание приобрести набор «жизненных благ», для чего в условиях дефицита они участвовали в распределении товаров по жребию, талонам или записи [1363] . Во-вторых, причина отказа от покупок состояла не в мнимой «привычке к бедности», а в товарном дефиците («все равно ничего нельзя купить») и в недостаточном размере в сравнении с весьма высокими ценами на товары длительного пользования. Это доказывает совсем иной подход граждан к потреблению, сложившийся в постсоветское время.
1362
Грушин Б.А. Четыре жизни России… Жизнь 2-я. Эпоха Брежнева (часть 1-я). С. 356.
1363
Сухова О.А. Указ. соч. С. 62.
С другой стороны, советского человека 1970-х гг. иногда обвиняют, наоборот, в «мелкособственнических представлениях о жизни» и «потребительстве» (например, что люди покупали вещи, «подчас не имевшие ни утилитарного, ни эстетического назначения») [1364] . Однако такое обвинение сомнительно и несправедливо. Очевидно, внешне «потребительское» поведение людей далеко не всегда являлось проявлением «вещизма», а было обусловлено дефицитом товаров. Люди иногда покупали товары, которые государство «выбрасывало» на прилавок, в независимости от действительной потребности в этих товарах, для того, чтобы в дальнейшем их продать, обменять на что-то нужное или подарить родным и близким, которым такие товары могли пригодиться.
1364
Механизм торможения… С. 11–12.
Глава IV
ИТОГ: ИГНОРИРОВАНИЕ И ЗАПРЕТЫ
4.1. Игнорирующе-запретительный подход к проблемам общества
Нельзя сказать, чтобы руководители СССР и идеологи не понимали ситуацию, сложившуюся в сфере массового сознания. Они говорили об опасности «западнизации» советского общества [1365] и «технократических» настроений, о «социальном вреде и разлагающем влиянии» западной пропаганды, о проявлениях оппозиционности, проблеме преемственности поколений и росте карьеризма среди членов партии [1366] . Во второй половине 1970-х гг. предметом озабоченности на высшем уровне стало массовое безразличие населения к официальной пропаганде [1367] .
1365
Щеглов Ю.Н. Указ. соч. С. 12.
1366
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 25. Л. 9—10; Там же. Д. 28. Л. 1, 3–5, 8; Там же. Д. 35. Л. 14; Там же. Д. 41. Л. 15; Там же. Ф. 112. Оп. 1. Д. 16. Л. 294; ЦГАМ. Ф. П-63. Оп. 1. Д. 2500. Л. 15.
1367
Remington Thomas Ор. cit. P. 4—5.
Однако уровень этого понимания явно не соответствовал масштабу проблем — прежде всего, из-за превратных представлений о массовом сознании: власти, например, считали, что основной показатель «политических настроений» — это то, насколько хорошо трудится население [1368] . Другой причиной была уже упоминавшаяся «лакировка» реальной ситуации во «внутренних» докладах местных чиновников, которые по идее должны были быть источником истинных, неприукрашенных сведений о настроениях в народе. Например, так звучали отчеты Московского городского и районных комитетов КПСС:
1368
ЦГАМ.
Информация о коммунистическом субботнике, 1969 г.: «Энтузиазм, трудовой и политический подъем охватил работников всех отраслей народного хозяйства района… Трудовыми успехами встречают трудящиеся всенародный праздник коммунистического труда… Застрельщиками всех интересных дел и начинаний выступают коммунисты и комсомольцы района… В цехах и отделах фабрики [им. Бабаева] у всех приподнятое настроение, обстановка деловитой торжественности. Чувствуется, что люди пришли на светлый праздник труда» [1369] .
1369
ЦГАМ. Ф. П-85. Оп. 1. Д. 2238. Л. 35–37.
Сообщение об откликах трудящихся на речь Л.И. Брежнева на Совещании коммунистических и рабочих партий, 1969 г.: «Рабочие, инженерно-технические работники, служащие полностью поддерживают и одобряют позицию Коммунистической партии Советского Союза, изложенную в речи главы Советской делегации» [1370] .
Информация, направленная в ЦК КПСС за подписью В.В. Гришина, об откликах трудящихся Москвы на награждение Л.И. Брежнева второй Золотой Звездой Героя ЧССР и орденом Клемента Готвальда, ноябрь 1976 г. (приведены слова «простой труженицы»): «До глубины души взволновало меня вручение в Кремле Генеральному секретарю ЦК КПСС тов. Л.И. Брежневу высших наград Чехословакии. Миллионы советских людей испытывают чувство безграничной благодарности Леониду Ильичу за все то, что он сделал и делает для людей труда. С его именем неразрывно связаны крупнейшие достижения нашей страны в ее продвижении по пути коммунистического строительства» [1371] .
1370
ЦГАМ. Ф. П-85. Оп. 1. Д. 2238. Л. 69.
1371
ЦГАМ. Ф. П-4. Оп. 172. Д. 63. Л. 1 д.
Анализ настроений трудящихся Пролетарского района г. Москвы, февраль 1979 г.: «Единодушное одобрение и поддержка, энтузиазм»; май того же года: «Высокая политическая сознательность, трудовая активность, стремление преумножить богатство и мощь Отчизны» [1372] .
Конечно, была в советском обществе и поддержка власти, и сознательность, и трудовая активность — но ясно, что далеко не единодушная и не такая «пафосная», как это было отражено в докладах чиновников. Были недовольные или просто индифферентные люди, что нормально для любого общества. В социуме имелись и усиливались разного рода проблемы. Однако местные власти боялись сообщать «наверх» об этом. Даже в информации, поступавшей от КГБ, сведения о «нездоровых» и «враждебных» настроениях порой давались в порядке исключения [1373] , а когда Комитет предоставлял руководству страны достоверные сведения о ситуации в стране, очевидно, они противоречили позитивным докладам партийных органов, и это могло снижать значимость этих сведений.
1372
ЦГАМ. Ф. П-80. Оп. 1. Д. 1823. Л. 1–3, 41.
1373
Лксютин Ю. Эволюция общественных настроений в СССР… С. 177.
Советские идеологи зачастую неадекватно оценивали изменения в массовом сознании. Они считали, что разного рода «негативные» настроения «являются своеобразной реакцией на ошибки, связанные с культом личности (это было близко к истине. — Ф.С.), а также недостатки, имеющие у нас место в некоторых областях хозяйственной жизни, особенно в сфере обслуживания», т. е. причины таких настроений сводили к «бытовому» уровню. В проблемах видели воздействие «враждебных социализму сил» из-за рубежа и «конфликтные ситуации в нашей экономике» [1374] , но не изменения в социуме и массовом сознании.
1374
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 25. Л. 12; Там же. Д. 28. Л. 6.
Г.Л. Смирнов полагал, что причиной снижения приверженности «идеалам» было несоответствие советской реальности сложившимся с детства у многих молодых граждан СССР романтическим и идеалистическим установкам (приверженность «идеям равенства, свободы, утверждения справедливости во всем мире, своей причастности к общему делу»). Когда в повседневной жизни они сталкивались «с различного рода коллизиями, черствостью, оскорблениями достоинства личности, нечуткостью, бюрократизмом», у них возникал «конфликт между воззрениями и реальностью» [1375] . Это так, но были и существенные «идеологические» причины для таких изменений.
1375
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 35. Л. 10–11.