Эпоха харафишей
Шрифт:
Он в гневе бросил взгляд на обитель дервишей: вечный свидетель, который никогда не давал показаний. И снова спросил себя: куда же он ушёл?!
Возможно, ответ он найдёт у Гассана или Дахшана — главных помощников Ашура. Однако и те восприняли с удивлением его вопрос и сказали, что он отправился на площадь незадолго до полуночи и пробыл там где-то час-два примерно. Шамс Ад-Дин спросил:
— Не было ли у него с кем-то назначенной встречи?
Однако они отрицали, что им известно что-либо помимо того, о чём уже упоминалось. После
— Не волнуйся из-за исчезновения льва — значит, у него была на то причина. Он вернётся до утра.
Сила воли Фуллы изменила ей. Она взмолилась:
— Прибегаю к помощи твоей, о Господи, от страхов, что таятся в моём сердце!
Шамс Ад-Дин сидел с помощниками своего отца в кофейне, беседовал и ждал. Они посматривали то на арку, то на вход в переулок, откуда начиналась главная площадь. Осенние облака заволокли небо, серебрясь от скрываемого ими света. Наступил полдень, но от Ашура не было и следа. Мужчины разошлись по разным сторонам на поиски какого-нибудь доказательства или известия об Ашуре. Теперь уже весь переулок знал о случившемся, загоревшись этой новостью, что отвлекла их от работы и заработка.
Известие дошло до знати и торговцев, поразив их. Воздух их наполнился волшебством, словно чудо. Когда их сжимают в тиски и нет никакой надежды на побег, подавленные сердца наполняются верой в чудо. Если бы не страх перед ждущей их вскоре неудачей, они бы опустили занавески и в открытую злорадствовали и радовались бы. Что ещё спасёт их от власти тирана, его вечной юности и железной воли, кроме чуда? Так пусть он отсутствует вечно, пусть будет предана забвению легенда о нём, и всё изменится раз и навсегда!
Дервиш-торговец выпивкой — поспешил к шейху Махмуду Катаифу:
— Куда же он делся?
Шейх язвительно сказал:
— Мне-то откуда знать?
Дервиш покачал своей седой головой и пробормотал:
— Есть ещё просто возможность, которую мы не должны упускать из вида — его внезапная слабость к женщинам.
Шейх Махмуд Катаиф презрительно улыбнулся, но не сделал больше никаких комментариев. Дервиш продолжил:
— Я считал, что он останется здесь лет на сто!
Шейх пробормотал слова из Корана:
— Он творит то, о чём вы не знаете!
На город опустилась ночь, неожиданно пригнав с собой волны холода. От Ашура Ан-Наджи не было и следа. Мрак окутал кофейню, бар и курильни опиума. Ни его семья, ни кто-то из его подручных не могли уснуть. Фулла в отчаянии вздохнула:
— Как много людей, и как мало помощи!
Шамс Ад-Дин с грустью спросил:
— Может быть, мы что-то упустили или проявили небрежность в чём-то?
Мать позволила слёзам просто течь из глаз, и ответила:
— Моё сердце с самого начала отказывалось питать ложные надежды…
Он в гневе воскликнул:
— Я враг всех тех слабых сердец, которые во всём видят
Утром следующего дня подручные Ашура собрались в кофейне; среди них были также Шамс Ад-Дин и Фулла. К ним присоединились Махмуд Катаиф, шейх переулка, и Хусейн Куфа, имам маленькой мечети. Всех охватило замешательство, а сердца переполнялись недобрым предчувствием. И хотя страхи владели ими, никто не отваживался откровенно рассказать о том. Дахшан сказал:
— Наш мастер никогда за эти двадцать лет не нарушал своих привычек.
Шейх Хусейн Куфа заметил:
— Тут какой-то секрет!
Гассан возразил:
— У него нет секретов от нас!
Фулла же добавила:
— И в первую очередь от меня!
Хусейн Куфа спросил:
— А не мог ли он присоединиться к дервишам в обители?
Тут сразу несколько голосов ответили:
— Вздор! Такое ему и в голову не придёт!
Слово взял Махмуд Катаиф:
— Сдаётся мне, что он появится так же внезапно, как и пропал…
Фулла плачущим голосом сказала:
— Безнадёжно…
Тут Дахшан закричал:
— Возможно, имело место предательство!
Сердца присутствующих затрепетали, а глаза рассекали искры, и он добавил:
— Даже львов предают!
Махмуд Катаиф воскликнул:
— Терпение, терпение, господа! В нашем переулке нет никого, кто бы мог желать зла добрейшему человеку, которого только носит земля…
— Есть те, кто ненавидит и те, кто предаёт!
— Остерегайтесь искушений и будьте терпеливы, Аллах — всему свидетель!
Дервиш как раз передавал калебасу одному пьяному посетителю, когда тот схватил его за руку и прошептал на ухо:
— Я слышал, как люди Ашура говорили, что его мог предать только ты, Дервиш…
Хозяин питейного заведения поспешно направился в лавку шейха Махмуда Катаифа и сообщил ему о том, что слышал, дрожа при этом от ужаса. Наконец шейху Махмуду стало не по себе от него и он резко сказал:
— Не веди себя как женщина!
— Но как же меня могут обвинять, если я и днём, и ночью не покидаю своего бара?!
Шейх переулка подумал какое-то время и сказал ему:
— Беги… Тебе не осталось ничего иного, как побег!
Дервиш Зайдан исчез внезапно, так что никто и не знал — сбежал он или его попросту убили. Никто о нём не спрашивал, а шейх Махмуд Катаиф делал вид, что ничего не знает. Вскоре его место занял Илайва Абу Расин, торговец опиумом и прочими наркотиками, а Дервиша будто и вовсе не существовало…
Шли дни, и никакого проблеска надежды. Медленно они шли, тяжело, меланхолично. Все сердца отчаялись уже увидеть снова Ашура Ан-Наджи, его гигантскую фигуру, что осаждала угнетателей и покровительствовала тем, кто сам зарабатывал себе на хлеб насущный, распространяя богобоязненность и веру.