Эпоха Конца
Шрифт:
— Без понятия. Вероятно, его напарница?
В самом ответе эльфийки содержался вопрос, ведь она не знала правды. А Тита тем временем, уже начиная приходить в норму, медленно пошла обратно в главную больницу. Вот только по итогу оказалась она не там, а на гвардейском посту. Как и Лита с Офрессой.
Ночь среди дня
Вампиры по обыкновению своему спят днем. Не все сутки, но в самое жаркое пекло и яркие дни они особенно слабы. Солнечный свет их, без сомнения, делает более уязвимыми, но прямого вреда не наносит.
По преданию, неизвестный вампир, отдавшийся животному зову убивать и пировать на крови своих жертв, досуха выпил семью того мага. Еще юный чародей поклялся отомстить, положив на это все свои силы. Месть стала смыслом его существования, но когда он наконец обрел могущество для ее свершения тот самый вампир уже умер. В ярости от несвершенной цели маг решил выместить ненависть на прочих, невинных неживых. Каждый вампир боялся его имени, а солнце для них стало еще большей опасностью — ведь никто не мог знать, на кого безумец нападет в следующий раз.
О такой истории даже помыслить тяжело. Один бола, способный поставить на колени целый род нежити. Один маг, способный скрыться от целого мира. Но даже в Эпоху Конца рождались те, кто своим именем и присутствием внушали силу и спокойствие. Лимар Гваренском был оплотом стабильности, гарантом если не безопасности, то хотя бы выживания. Вот только он заперся в каком-то домишке, а идти на него с мечом не решались даже самые недовольные.
Потому на первое место встал Шарль Пьемонт. Не так вампир представлял себе этот момент. В своих грезах он наконец полностью обуздал огромную силу Лунного клинка и свою собственную, одолел больше монстров, нежели вечный соперник и получил признание — его и всего города.
Вот только теперь пришлось брать ответственность, что раньше была на ангеле, не имея необходимой для того веры в себя. Заслуживает ли он такого поста? Достаточно ли он хорош и могуч, чтобы стоять на месте первого Рыцаря, первого воина Велана? Обычно беззаботный вампир стал куда более понурым.
Конечно, лишь для друзей. Под взорами тех, кого он поклялся защищать, ему нельзя проявлять слабость. Он — стена, он — клинок, он — оплот. Если не он — то никто. И в подтверждение этому он уже месяц не спал.
На самом деле, вампирам вообще не обязательно спать. Дневной сон — скорее способ избежать трети, а то и половины огромного срока, отведенного им на не-жизнь. За сотню-другую лет осточертеет все, за что ни возьмись.
В тот день, как это уже вошло в привычку, Шарль добирал себе работы. Никто не требовал от него быть на посту каждый час каждых суток. Наоборот, император лично приказал вампиру, чтобы он дал своему разуму передышку. Тот, конечно, ослушался. Так что, держа в руках свой клинок, который даже будучи сложенным в ножны источал тонкую магическую ауру, неживой ходил по городу под ласкающими лучами Солнца.
Свет этой звезды давал жизнь растениям, дарил тепло целой планете. Однако один Шарль из всех вампиров мог сказать, что находиться под ее лучами ему нравится. Ощущение
До обретения Лунного клинка юноша, принявший родовое имя Пьемонт, был обыкновенным неживым, за исключением той самой истории про своего давнего «предка» — Эвандилля Пьемонта. Лишь упорные тренировки, длительные, иногда многодневные медитации, и даже ритуальные кровоприношения клинку позволили уже первому воину Велана занять свое место.
— Господин Пьемонт, я так рада снова вас видеть! — к бледному среброволосому юноше подбежала низенького роста девочка в сносных по меркам столицы одеждах… Без головы. Та, удивительным образом сохраняя свою целость и живой вид, покоилась на руках малышки.
— Марта! Ты чего тут одна, тебе не стоит так показываться…
— Ну что вы! Голова все равно от меня никуда не денется, с ней на руках я хоть могу проще направлять глаза. Ой, то есть, я же вас искала!
Случайный прохожий мог бы подумать, что вампир просил малышку не светиться из-за ее внешности. Не каждый день на улице встречается безголовая девочка лет десяти. Вот только на деле она была весьма ценным сотрудником министерства обороны. С ее головой, способной не просто существовать отдельно от тела, но и зреть сквозь преграды, многие разведывательные операции внутри города становились проще.
Услышав про то, что его хотели найти, Шарль сразу собрался.
— В чем дело? — в позе не осталось ни грамма расслабленности, будто он был готов прямо сейчас рвануть в нужном направлении.
— Не напрягайтесь так сразу, чего вы? Я только хотела спросить, вы не замечали, что в городе стало больше насекомых?
Снова расслабившись, вампир несколько задумался над этим, весьма необычным по его мнению, вопросом, а затем ответил:
— Не сказал бы. По крайней мере сам не замечал такого. Может в лесах что-то стряслось? Монстр какой помер, или еще что.
Девочка пожала плечами. Выглядело это странно — все же там у нее не было головы. Пара видевших это действо прохожих поежилась.
— Не знаю, ребята из групп сбора вроде ни о чем таком не говорили. Хотя их определенно стало… — не успев закончить, малышка зацепилась взглядом за что-то, чего сам Шарль точно не мог видеть.
— Все в порядке? — если раньше можно было заметить разве что напряжение, то сейчас рука воина легла на орудие.
— Странно… я думала, в том районе никто не живет, — Марта смотрела прямо в сторону городской стены, явно игнорируя многие и многие постройки, которые загораживали обзор.
— А что странного? Мало ли кто обустраивает себе новый домишко… — самому вампиру хотелось верить в простую осторожность разведчицы, привитую многими годами операций.
— Там одни мужчины. Кажется, что-то таскают… Не могу понять что именно, слишком далеко смотреть.
— А если поближе? — даже столь краткое описание увиденного не понравилось вампиру. Дело этих бола вполне могло оказаться весьма дурным.
— Да, конечно. Только чтобы сфокусироваться на мешках, надо пройтись поближе.