Эпоха Конца
Шрифт:
В глазах подошедшей к Гриму девушки застыло смятение, хотя на мгновение Ауфиль показалось, будто там есть нечто еще.
— Эм… Вы Ауфиль, да? — приятный, достаточно тихий голос заставил и юношу обернуться в сторону новой гостьи.
— Да, так и есть. А ты, полагаю…
— Нилья. Нилья Ифри… Рада знакомству, миссис Лавьен, — не дожидаясь продолжения фразы старшей эльфийки сказала в вежливом поклоне бывшая сокамерница Грима.
Тот на несколько секунд застыл, выдавая свое изумление. Он надеялся, что Нилья придет, но не был
Улыбнувшись мягко, одними уголками губ, Ауфиль ответила собеседнице.
— Взаимно, милая. Отрадно видеть, что мой мальчик еще кому-то нужен, — подшучивая над сыном, который даже толкнул мать локтем в негодовании, эльфийка вышла из-за его спины и поглядела на солнце и тени чуть дольше, чем нужно было, — Ох, кажется, я слегка не рассчитала время. Прости, дорогой, но я пойду. Да хранит тебя Всеотец.
Ей самой тяжело далась последняя фраза. И Ауфиль, и Грим, и даже Нилья — все понимали, что в этих словах нет былой веры, лишь ее тлеющие угли.
Кивнув матери, так поспешившей удалиться, юноша порывался встать, но не придумал, что делать после этого… потому так и остался сидеть в одном положении с серпом в руках.
Не зная куда деть глаза, он то смотрел на Нилью, то на свой инструмент. Не зная, куда деть ладони, он слегка крутил рукоятью, ухватив при этом кончик лезвия пальцами, чтобы ненароком не задеть себя. В волнении он чуть закусил губу и уже собирался что-то сказать, набрав воздуха, как вдруг гостья его опередила.
— У тебя чудесная матушка. Я рада, что у тебя есть те, кто может поддержать. И… прости. Я не смогла прийти до суда, я…
Эльф уложил серп и спешно поднялся на ноги. Он не хотел быть грубым, но все же прервал собеседницу взволнованным возгласом.
— Не извиняйся!.. И объясняться тоже не нужно. Ты же пришла, так что…
Никогда в жизни Грим не ощущал столь глубокой нехватки слов. В детстве он читал не меньше других, однако сейчас все фразы и выражения будто испарились из головы, как испаряется камень под огнем виверны.
— В общем, рад, что ты зашла, спасибо.
Девушка тепло улыбнулась и оглядела сложенный инструмент.
— У тебя… нет планов на день? Если ты закончил, может, немного пройдемся?
Грим на мгновение застыл, уставившись на Нилью непонимающим взглядом. Затем он закивал головой, и, забыв сказать хоть что-то, резво унес серп в здание-казарму. На мгновение Нилья растерялась, но скорое возвращение юноши успокоило ее.
— Я сегодня свободен как демон, так что с удовольствием приму твое предложение, — эльф старался скрыть воодушевление от чудесной неожиданности, хотя удавалось это прескверно. Впрочем, именно проглядывающая улыбка и живой блеск в глазах заставляли его спутницу улыбнуться вместе с ним.
Нилья пошла чуть впереди Грима к главной площади, по окраине которой росли деревья. Одни из немногих за пределами теплиц. Даже без листьев в пока еще раннюю весну они не утратили своего изящества. Их
Путь отнял некоторое время, и большую его часть занимал праздный обмен фразами, чтобы заполнить неловкое молчание.
— Знаешь, когда я тут бываю, мне странно видеть эти растения такими. Порой кажется, что они похожи на нас — усохшие, понурые, но все равно живые… — дойдя до площади, Нилья снова взяла на себя инициативу, в то время как Грим шел чуть позади и не осмеливался завести беседу.
На мгновение он подумал, что речь о нем самом и эльфийке, а после секундной задержки понимание все же настилго его.
— Не говори так. Они только сейчас выглядят тоскливо. Летом, особенно под вечер, вид просто шикарный, — вдруг Грим задумался, почему девушка сама об этом не вспомнила, — Ты же видела их в цвету?
Уводя взгляд в сторону, Нилья остановилась у одного из деревьев и коснулась тощими, но изящными пальцами его коры.
— Видела. Но наверное, вечерами они правда лучше. Мне не выдалось бывать тут перед закатом, я часто работаю до ночи… когда получается найти возможность.
Конечно, так изматывать себя — неправильно, она знала. И все же это похоже на порочный круг: стоит лишь раз упустить момент, и деньги заканчиваются. Приходится уставать на длительных сменах, затем отдыхать, после чего монеты вновь утекают сквозь пальцы… И все по новой.
— Ну… — Грим почесал затылок, пытаясь подобрать слова, — Может тогда, как выдастся день летом, сходим и посмотрим? Вечером.
Нилья обернулась и подошла к юноше чуть поближе, смотря на него своими лазурными глазами. Решительно, но все равно тоскливо проговорила.
— Не летом. Обещай, что осенью.
Парень вскинул брови в удивлении, когда услышал отказ… И быстро понял, в чем смысл обращенной к нему просьбы.
— Обещаю. Цветы еще не опадут, так что можно и попозже…
Срок наказания Грима закончится через шесть месяцев, ближе к середине месяца фетраль рождения осени, аккурат до начала листопада. Нилья не просила Грима вернуться, как его мать. И тем не менее обещание, которое он только-только дал, она хотела получить с него во что бы то ни стало.
— Грим… спасибо тебе еще раз. Благодаря тебе я хотя бы знаю, что не всем в этом городе безразлична моя судьба. Конечно, не стоило делать именно так… но если ты вернешься, то я смогу честно сказать, что рада этому.
Юноша ощущал, как в ушах начинает стучать сердце, а внутри все сжимается и трепещет. Стоя сейчас рядом с эльфийкой он мог признаться хотя бы себе в том, зачем поступил таким образом, и пытался найти смелость сделать это вслух.
Как вдруг резко вспомнил то, о чем едва не забыл напрочь. На его лице отразились ужас и стыд за одно мгновение, и Нилья тут же забеспокоилась.