Эпоха мертвых, Начало. Том 1

Круз Андрей

– Мама, что?
– Сашка выглядел испуганным. Его напугало выражение лица матери.

– Пойдемте со мной!

Надо найти укрытие для детей где нибудь за пределами квартиры, потом думать, как действовать дальше. Она схватила Сашку за руку, и вдруг из коридора послышался звон лопнувшего и обрушившегося на пол стекла, что-то тяжелое упало на пол. Поздно! Вурдалак выбрался из кухни, и теперь ей самой надо думать, как защитить детей. Она посмотрела сыну в глаза, взяла его за плечи и тихо прошептала.

– Сашка, бери сестру, и запритесь с ней в ванной, слышишь? И не открывайте никому, кроме меня, сидите там тихо, как мышки! Бегом!

Она ожидала, что сын испугается, начнет спрашивать, что случилось, но он не сказал ничего.

Вот Лика выглядела испуганной и явно намеревалась заплакать, но Сашка схватил ее за руку, сказал удивительно спокойным голосом: "Слышишь, что сказала мама? Пошли!" - повел ее из комнаты. Маша вскочила на ноги, прислушалась. Из коридора доносилась какая то малопонятная возня, как будто кто-то пытался подмести выбитое стекло. Он выглянула из гостиной. Милиционер выбил стекло и попытался выйти в холл через образовавшееся окно, но зацепился ногами за низ двери, и просто выпал наружу, в кучу битого стекла. Сейчас он пытался подняться, но для этого ему надо было подтянуть ноги. Носки его ботинок цеплялись за низ рамы, и встать не получалось. Руки милиционера были изрезаны о стекло, он шарил ими по паркету, оставляя кровавые разводы. Он увидел Машу, задергался сильнее, но по-прежнему безуспешно. "Тварь безмозглая!" - даже подумала Маша, к собственному удивлению почти не ощущая себя испуганной. Дети. Ее материнский инстинкт почти полностью задавил собой страх. В другой момент вид валяющейся на полу и намеревающейся броситься на нее твари привел бы ее в ужас, но сейчас, когда она осознавала, что этого упыря и ее детей отделяют лишь тонкая дверь ванной комнаты и она сама, то страх ушел.

Она пыталась сообразить, что можно использовать как оружие? Но ничего не приходило в голову. У нее не было ничего подходящего в квартире, ничего, чем можно было бы размахнуться и ударить, и даже кухонные ножи находились там, где им положено находиться, в кухне, за спиной у противника. Оружие. Она увидела оружие. Короткий автомат милиционера так и лежал на кухонном столе. Какие еще к черту ножи? И более того, автомат выглядел почти так же, как те, которые ей довелось разбирать в школе, на уроке военной подготовки, разве что был короче. У автомата был такой же изогнутый рожок магазина, и эта рукоятка, которую надо было дернуть, чтобы взвести оружие, была похожа. И передвижная планка предохранителя, запирающая движение этой самой рукоятки. Она наверняка справится с этим оружием, если оно заряжено, а кто будет носить с собой незаряженный автомат?

Решение пришло в голову само собой, и Маша не успела поразиться его наглости, как ее тело само пришло в движение. Увернувшись от вытянувшейся в ее сторону окровавленной ладони с застрявшим в ней большим осколком стекла, она встала на спину упыря, придавив его к полу. Оперлась рукой на стену справа от себя, чтобы не свалиться, сделала еще шаг, затем еще один, и вошла в кухню прямо через выбитое окно, пройдя по лежащему телу, как по лестнице, и лишь пригнувшись, чтобы не задеть раму головой. Упырь остался за спиной, разве что задергался сильнее. Он обернулся на нее, положение его тела изменилось, и ноги освободились. Маша подбежала к столу, схватила неожиданно увесистый автомат. Большим пальцем нажала на сдвигающуюся планку справа, и та со щелчком перескочила в среднее положение, к буквам "АВ". Обернулась к уже освободившемуся, но еще не вставшему на ноги упырю, зацепила сгибом указательного пальца изогнутый, торчащий вбок рычаг, с силой рванула на себя. Она точно помнила со школы, что нужно обязательно было дернуть с силой, а потом отпустить.

Рычаг упруго подался назад, и, отпущенный, с лязгом вернулся на место. Из длинного отверстия справа вылетел конический патрон с тонкой острой пулей, покатился по полу. Что она сделала? Еще есть патроны? Разумеется, есть, их в автомате много. Она не помнила сколько, но помнила, как их учили набивать патронами автоматные рожки, засекая при этом время. Много, у нее пальцы болели

после того, как она запихивала все патроны в рожок. Пружина становилась все туже, и каждый следующий патрон влезал все с большим усилием. Еще у автомата в школе был приклад, а у этого нет. Маша схватила маленький автомат за рукоятку и за изогнутый магазин, подняв его перед собой и подумав, как же неудобно его держать, наверняка она делает что-то неправильно.

"Упырь", как его мысленно уже прозвала Маша, все же встал на ноги, шагнул в ее сторону, но наткнулся ногами и плечом на раму двери, заставив дверь задребезжать. Маша вскинула автомат, пытаясь вспомнить, как надо целиться, но все расплывалось перед глазами, а руки дрожали. "Упырь" тихо то ли зарычал или застонал, и начал поворачивать назад. Маше представилось, как он сейчас пойдет в комнату, и будет биться в запертую дверь ванной, где спрятались ее дети, и тогда она закричала: "Куда пошел, сволочь?", подскочила ближе к двери, и, почти уперев ствол автомата в голову "упырю", нажала на спуск.

Грохот очереди, казалось, расколол воздух, автомат задергался у Маши в руках и вскинулся чуть не в потолок, зазвенели стекла от акустического удара, струя гильз хлестнула по мойке из нержавеющей стали. С перепугу Маша отпустила спусковой крючок, чуть не уронив при этом тяжелую железяку. Пули прошили голову бывшего милиционера насквозь, прострочив ее от шеи до затылка, тело тяжело рухнуло на паркет, зазвенев битым стеклом, рассыпанным по полу.

– Ты не пойдешь к моим детям, скотина.
– сказала она, опустив ствол автомата в пол. Почему так неудобно было стрелять? Она вновь посмотрела на оружие, и обнаружила откидной приклад, прижатый к корпусу автомата слева. Судя по всему, приклад должен был откидываться, и найти, как он фиксируется, труда не составило. Она откинула его, уперла в плечо. Все равно левой рукой неудобно держаться за изогнутый рожок. Она попробовала взяться за горизонтальную деревяшку перед коротким стволом с маленьким раструбом на конце. Вот теперь удобно, и оружие даже не кажется очень тяжелым.

Дети сидят в ванной, дети слышали выстрелы. Надо их успокоить, но пусть пока не выходят. Пол, залитый кровью и труп человека в квартире не самое лучшее зрелище для них. Маша открыла дверь из кухни, и остановилась на пороге. Он точно мертв? Не схватит он ее рукой за ногу, когда она будет проходить мимо? Крови под головой трупа натекло совсем немного. Маша подняла глаза и увидела, что вся стена слева вверху и частично потолок в красных брызгах. Нет, не может он быть живым, четыре маленьких дырки в голове на обожженной коже видны ей прямо отсюда, даже волосы еще дымятся, обожженные струей огня из дула. Никто не выживет после такого. Она быстро обежала лежащее тело, пронеслась через гостиную, постучала в дверь ванной между двумя детскими.

– Саша, это мама, открой.

Запор двери щелкнул, дверь открылось. Сын стоял за дверь, спокойный и серьезный. Лика сидела на маленькой табуретке возле ванны.

– Саша, все хорошо, нам ничего не грозит. Но вы пока не выходите из ванной еще пять минут, хорошо?

– Почему?
– спросил сын.

– Мне надо… кое что сделать еще, я вас позову.

– Ты убила этого дядьку?

Маша не нашлась что ответить, но Саша спросил снова:

– Что он хотел с нами сделать?

– Съесть?
– подала голову Лика.

– Да, милая, съесть.
– подтвердила Маша.
– Но у него уже не получится, он…

– Ты победила его?
– спросила дочка.

– Да, победила, ничего не бойтесь теперь.

Дочка кивнула головой с видом все понимающего человека, а Сашка спросил:

– Мам, а можно мы поиграем пока у меня в комнате, и не будем выходить? Там лучше, чем в ванной.

Действительно, подумалось Маше, а почему бы и нет? Они все равно по пути в детскую не увидят труп на полу в холле.

– Хорошо, но до того, как я вас не позову, вы даже дверь не открывайте, хорошо?