Эпоха мертвых, Начало. Том 1
Шрифт:
– Пистолет Пэ-Эм-Эм, к нему два магазина по двенадцать патронов, полные. Две светошумовые. Броник хороший, но его уже не отстирать, весь в крови. Радиостанция "Моторола", аккумулятор разряжен. У нас тоже тоже "мотороллы" есть, так что пригодится.
Исчерпывающая информация, а главное - полезная. То что ствол в нагаре - ничего, почистим. То, что автомат новый, означает, что загубить его стрельбой длинными очередями омоновец не успел бы, даже будь такое желание. Шестьдесят дополнительных патронов не помешают. База под прицел - это хорошо, но и без нее автомат пригодится. Поставим лазерник и для ближнего боя эффективность вырастет. А патроны
Ну и пистолет с двадцатью четырьмя патронами нам не помешает. Пока в нем особого смысла нет, но кто знает? Может быть и к нему удастся что-то достать, а пока попользуемся тем, что есть. В любом случае он мощнее "Скифов", все рассчитан на новый усиленный "макаровский" патрон, который по мощности как стандартный "парабеллумовский". Патронов бы еще добыть к нему побольше…
Автомат сунули в сумку, лежащую в багажнике. туда же пошел и пистолет с кобурой, и все запасные магазины. Это в оперативный запас пойдет, пока имеющимся оружием попользуемся.
– Ну, как мы прибарахлились?
– прихвастнул я.
– Так бы и проехали, если бы я автомат не заметил.
– Серега, молодец. Можешь булку с маком себе купить.
– сказал Леха.
– Ладно, шутник, езжай, не стой. Надо будет позвонить, когда подъедем. Позвонить, блин… - хмыкнул я, и достал из кармашка в разгрузке мобильный.
Посмотрел на экранчик - сигнал был. Ну-ка… Я набрал "100", услышал сигнал точного времени. Ну хорошо, мобильная связь пока работает. Это радует.
Ночью Маша спала плохо, часто просыпалась, подходила к окну. Беспокоило все, темнота и звуки пугали. Она не расставалась с автоматом даже в постели, а в прихожей подвинула обувную тумбу к двери, хоть та была металлической и открывалась наружу. Зачем она это сделала, сама не поняла, но вот… сделала.
Ночью часто слышалась стрельба, а около семи утра где-то вдалеке раздался мощный взрыв, такой, что стекла задрожали, а потом в небо поднялся столб черного дыма. Когда темнота превратилась в серые сумерки, постепенно светлеющие, Маша поразилась, насколько больше мертвяков оказалось на улице. Если вчера они появлялись время от времени, то сейчас, с ее панорамным видом из окна на весь район, одновременно в поле зрения их было не меньше десятка, пусть и в разных местах. Маша уже научилась различать их по походке и повадкам.
На улицах было пусто, машины почти не ездили, а все население, судя по всему, сидело по домам, в ожидании того, что их спасут. Люди были в окнах, на балконах, они были заметны. Маша разглядывала окружающие дома в экран видеокамеры, так включенной в сеть, и везде обнаруживала признаки того, что люди просто спрятались.
Около восьми часов к утра прямо к дому напротив подъехали две машины. Приземистая и плоская восьмиколесная военная, на которой верхом сидело несколько солдат, и трехосный грузовик с тентом, КАМАЗ. Солдаты спрыгнули с брони, пятеро из них образовали что-то вроде оцепления у входа в подъезд, а еще трое или четверо, в камуфляже и с оружием, забежали в подъезд. Вскоре они выбежали обратно, нагруженные вещами, а с ними был две женщины, пожилая и молодая, и трое детей. За это время солдаты из оцепления застрелили двоих мертвяков, направившихся в их сторону.
Маша поняла, что это кто-то из военных эвакуирует семью. Она
"Вот тебе на!" - разозлилась на себя Маша. Если бы она сообразила сразу, то вполне успела бы спуститься, остановить военных и просто уехать вместе с ними, труда, где безопасно. Сообразил же так поступить мужчина из соседнего дома, а она - нет.
Около девяти утра к ней поднялся Сергей Сергеевич, которого она, равно как и еще две квартиры, поставила на довольствие. Она сварила охраннику кофе, приготовила горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Тот поблагодарил, сел за стол и взялся за завтрак.
– Что скажете, Сергей Сергеевич? Какие прогнозы?
– спросила Маша.
– Прогнозы малоутешительные.
– ответил тот.
– Мертвецов бродячих все больше, войск не видно. Если так и дальше будет продолжаться, то завтра из города будет трудно вырваться. Виталий Данилович, я вам о нем рассказывал, предлагает на его машине прорываться из города. У него два ружья есть и большой "джип". И человек опытный, всю жизнь прослужил. Но думает сделать это ближе к вечеру.
– Почему?
– Потому что еще на что-то надеется. С его слов, если в четыре часа выедем, то максимум в восемь будем в его деревеньке. До темноты, считайте. К тому-же он хочет к отъезду подготовиться, запастись.
– А я что могу сделать?
– Вы?
– удивился Сергей Сергеевич.
– Ничего. У вас дети, двое, вам за ними следить надо, а об остальном мы уж сами позаботимся как нибудь. Кстати, внизу планируют общедомовое собрание через час, если хотите - спускайтесь.
– Может и спущусь, если Сашка за Ликой присмотреть согласится.
– кивнула Маша.
– А о чем болать будем?
– Трудно сказать. Выработка единой общедомовой полтики, наверное. Все равно полезно, хотя бы в плане обмена информацией. Мало ли кто что полезное скажет. связь пока работает, люди перезваниваются, так что можно узнать обстановку в городе точнее, чем из телевизора.
– Это верно. По телевизору только об этом и говорят, но что говорят - похоже, сами не понимают. так, воздух сотрясают и картинки показывают. Даже мертвяков еще честно мертвяками не поименовали. "Агрессивно настроенные субъекты", надо же было такое придумать?
– Похоже, что там своим глазам не верят.
– вздохнул Сергей Сергеевич.
– В голове у них не укладывается, люди же там все больше высокограмотные, лучше всех знают, что может быть, а чего быть не может.
Они замолчали, а Маша все так-же стояла у окна, прижимась лбом к холодному стеклу, и пытась разглядеть хоть какие-то признаки приближающегося спасения. Подсознательно она в него уже не верила и готова была покинуть город вместе с охранником и соседом-охотником. Она даже представляла себе, как будет пытаться жить в неведомой ей до сего момента деревне, что будет там делать. Меньше всего ей нравилось, что в деревнях туалеты во дворе, это она точно знала. Ходить ей в такой довелось всего пару раз в жизни, где-то на юге, и она на всю жизнь запомнила вонь из выгребной ямы и тучи мух, которых она непрерывно должна была отгонять, и кторые все время норовили сесть на нее.