Эпоха мертвых, Начало. Том 1
Шрифт:
Дверь в подъезд была открыта нараспашку, свет не горел. Я включил тактический фонарь под стволом, обежал лучом пространство перед собой. Пусто. И в подъезде тихо. За какой-то из дверей первого этажа работает телевизор. Громко. Сверху щелкнула дверь замком, послышался голос Шмеля:
– Идешь? Тут чисто.
– Иду. Жди!
– крикнул я в ответ.
Прислушался к лифту. Стоит на месте, никуда не едет. Хорошо. И пусть так стоит пока. Держа дробовик почти наизготовку, быстро поднялся на первую лестничную площадку. Ничего. Двери заперты, все тот же телевизор орет. Поднялся выше, на промежуточную,
– Мишк, слышишь меня?
– спросил я уже негромко.
Между нами всего два пролета лестницы, он прямо надо мной должен сейчас быть.
– Слышу, конечно.
– ответил он.
– Спускайся на этаж.
– Ага.
Хлопнула дверь его квартиры, затем послышался топот и Мишка оказался рядом со мной, неся в одной руке здоровенную сумку с вещами, в другой - дробовик. За спиной выше головы возвышался здоровенный рюкзак.
– Кто здесь живет?
– кивнул я на приоткрытую дверь
– Витька-алкаш… - Шмель потянул воздух носом.
– Подох, что-ли?
– Покарауль здесь, проверю.
– скомандовал я.
– На хрена?
– удивился Мишка так, что его редкие брови уехали под низко надвинутую "шэпээску".
– Там и без мертвечины любой триппер подхватить запросто можно. В говне живут, пьян подзаборная.
– Мишань… отсюда люди будут сваливать, а тут им с фланга, из двери, тварь мертвая. Короче, держи лестницу, рассуждать еще будешь!
Шмель гоготнул, но сумку уронил на пол и взял дробовик наизготовку.
Я аккуратно оттолкнул скрипнувшую дверь в квартиру. Запах усилился. Плохо пахло, причем сильно. И не только мертвечиной, а еще и как будто бомжами. В прихожей никого не было. Была открыта дверь в ванную, но и там никого. Прошел дальше, в гостиную. В глаза бросилась нищета и множество пустых бутылок. Диван, заваленный каким то тряпьем, валяющаяся на полу еда, раздавленная и гниющая. Хорошо что еще для мух не сезон. В комнате никого. Еще одна комната правее, планировка здесь смежная, и кухня, прямо передо мной. Чуть сместился вправо, заглядывая на кухню. Никого, но видно не все. Вошел на кухню. Грязь, нищета, бутылки, но никого нет. Теперь дальняя комната. Квартира двухкомнатная, я эту "хрущовскую" планировку хорошо знаю.
С улицы раскатисто грохнул выстрел, второй, так, что в окне завенело стекло.
– Леха?
– спросил я в микрофон, изогнувшися от наушника до угла рта.
– Мертвяк. Снял.
– послышалось в гарнитуре.
Ствол я сразу довернул на дверь в соседнюю комнату. А оттуда какие-то звуки, похоже на чавканье. Угадайте с трех раз, кто у нас там? Или пили, а теперь закусывают, или просто закусывают. Кем-то.
Я тихо-тихо вошел внутрь и оказался за спиной у какого-то мужика в грязной майке и растянутых трениках, доедавшего лежащую на полу толстую тетку. У тетки была раскроена голова мощным ударом, поэтому воскресать она не собиралась. Правое плечо, ребра, половина головы и шея уже обглоданы до костей. Кровь разлилась по всей конате, покрыв пол толстым липким бурым ковром. Запах стоял такой, что тошнота подкатывала комом к горлу.
Я
Все это я успел разглядеть в тот момент, когда моя левая рука рванула назад цевье дробовика, вышвыривая пустую гильзу и загоняя в патронник следующий заряд, и едва затвор завершил свой маслянисто-лязгающий рывок вперед, мой палец вновь утопил спуск. Грохот, пучок голубоватого пламени из ствола, но картечь почти впритирку проходит над головой твари, врезаясь в оштукатуренную грязную стену и выбивая из нее облако пыли. Тварь успела пригнуться с потрясающей, почти невидимой глазу быстротой. И ровно в тот момент, пока мои руки перезаряжали ружье, я рванул прочь из комнаты.
И оказался прав. Тварь зашипела и полуоткрытая дверь загудела, когда в нее врезалась тяжелая туша. Тварь прыгнула с места с невероятной энергией, если бы я пытался ее застрелить, а не убрался с линии прыжка, то мне был бы конец. Она бы меня в куски порвала с такой силищей.
Удар в торец полуоткрытой двери для чудовища тоже не прошел бесследно. Налетев на повернутое ребром дверное полотно с такой силой, что петли с треском вывернулись из рамы, тварь упала и откатилась к противоположной стене. Я успел перезарядить ружье и выстрелил в ту часть тела чудовища, которая была мне видна через дверной проем. К счастью, весь заряд картечи, все пять восьмимиллиметровых кусков свинца угодили в шею и перебили позвоночник. Тварь издала все то же горомкое, но одновременно - какое-то беззвучное шипение, задергалась, но… Позвоночники им тоже необходимы!
Я снова прицелился, уже в верхушку черепа, и снова выстрелил. Картечь проломила голову и выбило содержимо черепной коробки на стену, разбрызгав почти до потолка. Все, кажись. Я судорожно начал вынимать из подсумка толстые патроны двенадцатого калибра и запихивать их в дробовик по одному.
– Что там?
– послышалось в наушнике, причем голосами и Лехи, и Татьяны, и даже Шмеля, но уже просто так, из коридора.
– Хрен его знает.
– честно ответил я с глубоким выдохом.
– Я такого еще не видел.
За спиной послышался топот, в квартиру ворвался Шмель, с "Сайгой" наизготовку.
– Где? Что?
– Там!
– я показал стволом на мелко дергающуюся, но при этом совсем молчаливую тварь.
– Ни хера себе… - протянул Шмель, и глаза у него полезли на лоб.
– Это что?
– А я знаю? Мутант, наверное.
– Да что там у вас?
– снова голос Татьяны в наушнике, немного панический.
– Тань, нормально уже все. Мертвяк был необычный, потом расскажу.
– ответил я.