Эпоха Опустошителя. Том II
Шрифт:
— Эта радость взаимна, — кивнула девушка, но следом вновь раздался очередной вопрос. — Мне говорили, что ваш мир носит название Земля. То есть — это… почва?
Один из мужчин делегатов внезапно прыснул от возникшего казуса, но под суровым взором эмиссара тотчас исправился и вновь взял себя в руки. Однако усмешка, то и дело блуждала на его лице.
— В чем-то вы правы, юная леди?
— Сиана, — поклонилась созвездие. — Можно просто Сиана.
— Наш мир действительно носит название Земля, — подалась в объяснение женщина. — Но повелось это задолго до моего рождения. Гипотез по этому поводу было много. Одна
— А другие миры? — не унималась девица, попутно с этим игнорируя закатившиеся глаза Хаймона.
— Сиана… — с тихой угрозой в голосе пробубнил владыка Аванон, а шея его начала медленно краснеть.
Вот только будущее созвездие уже ничто не могло остановить, но эмиссар мягким жестом руки показала Хаймону, что всё в порядке.
— Мы сотрудничаем с разными мирозданиями, — спокойно просветила феникса прибывшая. — Сейчас их несколько.
— Если вас не затруднит, то вы не могли сказать, какую нишу в мире Земли занимает то место, к которому вы принадлежите. Я чувствую, что от вас веет магией жизни. Вы могущественная целительница? — Сиана сама не заметила, как интерес понёс её впереди планеты всей. — К примеру наш великий дом Аванон занимает второе место по силе среди аххеского пантеона.
— Да, я в курсе о достижениях и возможностях великого дома Аванон, — усмехнулась делегат, а после невольно задумалась. — Да, я целительница. Если мне не изменяет память, то по силе магии жизни я числюсь на втором месте на Земле. А что касательно ниши, о которой вы упомянули… Как бы сказать, род, к которому я ныне принадлежу, несколько лет назад возвели в ранг… Таинственных. Таких всего два в нашем мире. Думаю, это говорит о многом.
— А что если…
Впрочем, терпение владыки Аванона лопнуло и тот взмахом ладони заставил девушку замолчать.
— Сиана, перестань меня позорить! В каком свете ты выставляешь наш дом? — а затем мужчина обернулся к делегату и склонил голову чуть ниже. — Я прошу прощения за случившееся. Такого больше не повторится. Как только мы закончим, я приму меры.
— Прошу вас, не стоит никого наказывать, — спокойно изрекла женщина. — Мы надеемся на дальнейшее сотрудничество, поэтому приветствуем такое любопытство. Именно для этого мы и прибыли. Обмен знаниями и опытом.
— Княгиня, еще раз прошу простить Сиану за такое поведение.
— О-о-о-о-о! Всё порядке, — вновь успокоила та мужчину. — И к тому же в вашем мире я никакая не княгиня. Тут я в роли эмиссара.
Лишь через пару мгновений после прозвучавших слов Хаймон осознал, что забыл кое-что важное. Очень важное. Склонив в третий раз голову, тот вновь повинился.
— Из-за своей рассеянности, я так и не смог узнать вашего имени. Не могли бы вы…
На такое заявление женщина улыбнулась гораздо шире, чем раньше и совершив приветственный реверанс повторно, представилась окончательно:
— Я уж думала, вы не спросите. Моё имя Валери. Так что можете обращаться ко мне просто эмиссар Валери…
Глава 12
Начало переполоха в бастионе…
Царство Аделлум.
Западный Предел.
Бастион Западный Предел.
Двадцать часов спустя
— Мириада сраных бед! — рявкнул надрывно я, глядя в одну точку. — Неужели опять валяюсь в отключке?! Сколько можно уже, слабак никчемный?!
Если честно, то в последнее время стал напоминать какое-то непонятное позорище. Причем проблема заключалась не в том, что я сумасшедший, а в том, что по окончанию какой-либо схватки организм попросту отрубался от истощения против воли. Бетал не оценил бы такого состояния воспитанника.
Правда, чем дольше я размышлял над происходящим, пребывая в полусумраке внутреннего мира, тем необъяснимее становилось на душе, потому как в собственную защиту доводы сами приходили на ум. Честно сказать, жизнь на Терре не была лёгкой, но я редко когда доводил себя до полного истощения. Не видел собственных границ. Спарринги с Беталом не в счет. К тому же не афишировал свою силу и не козырял наследием, на тот момент она являлась неуправляемой. Я опасался. В большинстве своём всё приходилось скрывать и бороться с собственной кровью, а ведь старик говорил, что невозможно бороться с собой. Он хотел, чтобы один Дебошир боролся с негативными эмоциями, из-за которых она и бунтовала, но я не слушал.
Лишь на пороге смерти с устранителями я использовал часть. Однако после слияния с Руной, на Вечном Ристалище это приходится делать постоянно. Не нужно быть идиотом, чтобы понять, что моя сила в новом мире растёт быстро. Катастрофически быстро. Вот только есть одно ужасное подозрение, о котором не хочется думать. Мощь не может расти как на дрожжах. Получается, либо она растёт из-за неизвестной причины, либо, что гораздо страшнее, восстанавливается и просто-напросто приходит в привычное состояние. Оставалось понять из-за каких факторов происходят такие изменения в организме.
Не знаю, откуда все эти печати на мне. Не знаю, кто их нанес. Не знаю, откуда берутся те проклятые сны. Не знаю, кто я такой… Я вообще уже ни хрена не понимаю. Боюсь лишь, что за всем этим что-то кроется. Кроется нечто огромное, неизведанное и ужасное. Вероятнее всего эти цепи и эти колонны таят в себе нечто, что опасно для окружающих и лично для меня. А если опасны они, то опасен и я. Ведь они часть моего тела и человека по имени Ранкар и Влад Верейский. Да и человек ли я после этого?
Впрочем, имеется главный вопрос. Виноваты ли во всех этих бедах мои сраные родители? А если виноваты, то куда свалили? Да и живы ли они еще? Чтоб вы в канаве сдохли!
Ко всему прочему на все эти пагубные мысли меня навёл тлеющий сизый огонёк, в который нынче преобразилась Руна. Во внутреннем мире все эмоции оказались приглушены, но девчонку всё равно стало жаль. Она помогала не щадя себя, и как бы грубо это ни звучало — трудилась лишь за еду. Да и метаморфозы в глубине внутреннего мира продолжали нарастать. И я абсолютно не понимал радоваться этому факту или же начинать горько рыдать.
Первая главенствующая колонна черного цвета из всех восемнадцати выглядела не так, как прежде. Цепи не так явно сдерживали её тёмное сияние и выделение иссиня-черного тумана. Его становилось всё больше. Складывалось впечатление, что оковы едва держаться и вот-вот могут разрушиться при любом дуновении ветра. Сам же столб из-за нарастающей пульсации напоминал самое настоящее дополнительное сердце.