Эпоха Опустошителя. Том IV
Шрифт:
— Ты же тот самый аххес… — с каким-то удивлением прошептала Элейна, глядя во все глаза на незваного гостя.
— Твоё место внизу вместе с другими участниками… Ранкар Хаззак, — грозно отчеканила Христа. — Проваливай прочь!
— Как умудрился проникнуть сюда незаметно? — с нарастающей свирепостью осведомился Гуннар.
— Пятая династия! Сколько экспрессии в голосе. Где ваше хвалёное гостеприимство? А в целом обидно… Обидно до кровавых соплей, — с наигранным разочарованием вздохнул парень и пройдя мимо небесной воительницы и недовольных эйнхериев внезапно остановился рядом со статуей,
Пару мгновений в округе царила странная тишина, ни один из присутствующих не понимал в чем именно дело. Сердце валькирии громовых клинков готово было вырваться наружу в любой момент. Кто бы знал, скольких сил ей стоило не броситься на шею к своему избраннику, но единственное, что ей удалось сделать это слегка приподнять голову, а затем дрожащий взор валькирии встретился с малость насмешливыми глазами мужчины.
— Здравствуй, Дурёха. Давно не виделись…
Уважаемые читатели, доброй ночи.
Представляю вам двенадцатую по силе валькирию — Ингрид из верховного клана Ванахейм.
Глава 8
Демонстрация и эскалация…
Подавление всего человеческого…
Странно это всё. Очень и очень странно.
Та женщина что тебе по душе стоит на расстоянии вытянутой руки, однако прикоснуться к ней ты попросту не можешь и этому не в силах помочь даже взаимные чувства, а всему виной моя собственная слабость. От столь простого и в то же время мучительного понимания внутри вновь начали тлеть угли злобы, ярости и раздражения, но на лице в свою очередь не дрогнул ни единый мускул. На нём блуждала прежняя слабая кривая усмешка.
Хватило одного косого взгляда, чтобы удостовериться в догадке. Глаза, малость пальцы и неуловимо губы. У Дурёхи сейчас дрожало всё. Возможно, и сердце тоже. Не знаю почему, но внутри от такого умозаключения разлилась необычайная нежность вперемешку с теплотой, которая приглушала злобу и ярость. Да, лишь нежность и теплота. Жаль, что не любовь. Хм… А любил ли я когда-нибудь и кого-нибудь? Очень сильно сомневаюсь.
— Что ты только что вякнул, мерзавец?! — разъярённо зашипела Христа, услышав прозвище Фьётры, а протест стал сигнализировать об опасности. — Ты посмел оскорбить мою сестру?! Ты назвал её дурой?!
Вот же холера! Надменная крылатая дрянь! Знала бы ты, что прямо сейчас моя ярость в десятки раз превышают твою.
К данному моменту колоссальное количество разношерстного внимания оказалось приковано к постаменту, на котором не считая Элейны, собралась знатная компания из слуг оберега и одного зарвавшегося глупца.
— Разве? — усомнился на миг я, даже не думая к ней поворачиваться и продолжая играть в гляделки со смертельно бледной и колеблющейся Фьётрой. — Тебе просто послышалось.
— Неотёсанный варвар, ты хоть понимаешь, кого посмел
Неотёсанный варвар? Занятно. Надо будет запомнить. Так меня еще не называли.
— Всем прекрасно известно, что ты ничего мне не сделаешь! Хочешь убить? Так убивай! Только не мели языком попусту! — холодно отрезал я, по-прежнему стоя к Христе спиной. — Остальные может и не в курсе, но ты и я понимаем почему я тут нахожусь. Лучше уймись, валькирия! Иначе…
Вот только довести свою угрозу до конца не удалось, потому как раздался пронзительный хлесткий звук, голова против воли дёрнулась влево, а я невольно скрыл довольную улыбку за болью. Свидетелями оглушительной пощечины стали все. Её звук эхом прокатился по огромному залу. Оплеуха хоть и получилась звонкой, но в самый последний момент Фьётра сбавила силу до возможного минимума.
Ну наконец-то, Дурёха. Я уж думал ты не догадаешься. Если мне нельзя к тебе прикоснуться, то сделай эта сама.
Щеку будто опалили пламенем, но слабая усмешка с моей физиономии никуда не желала исчезать, а вот на лице у валькирии громовых клинков росло бешенство и раздражение, и в ладони вспыхнул один из Близнецов.
— Посмеешь так заговорить со мной еще раз, вонючий мужлан, и вместо ладони придётся воспользоваться клинком! Я понятно излагаю свои мысли? — выпалила свирепо девушка, презрительно морщась. — Благодари небеса и госпожу Арнлейв, что тебя запретили трогать! К тому же вздумаешь в такой манере говорить с моей сестрой и смерть покажется тебе искуплением грехов! Знай своё место, грязный аххес!
Кто бы знал, сколько в данный миг на физиономиях у окружающих имелось неприкрытого довольства из-за увиденной сцены и прозвучавших резких слов. Практически мгновенно по всей подготовительной зоне прокатилась волна перешептываний. К этому моменту Христа на пару с эйнхериями и Элейной попросту фонтанировали нескончаемым злорадством и счастьем. Не у дел остался лишь пожилой гарм. С самого начала моего появления тот абсолютно не изменился в лице. Да и бояться в нынешний момент нужно было не валькирий с эйнхериями, а именно его. Самым опасным тут являлся старикан. Об этом явственно твердил протест. Не знаю почему, но благодаря протесту я с некоторых пор стал более лучше разбираться в его специфике. Теперь он трубил не только об опасности, но и во многом помогал разобраться в проблемной ситуации или же оценить скрытую мощь противника. Своеобразное шестое чувство. Протест прогрессировал вместе со своим хозяином. Что ж, я и вправду начал становиться сильнее.
« Этот старик-гарм далеко не прост, — вторила моим догадкам Руна. — Не перегибай палку. Мы находимся в опасной ситуации».
Я уже понял, малышка. Расслабься. Я сделал всё, что хотел.
Стоило пройтись взором по огромному залу, как перешептывания лишь усилились, а ехидства с колкостью в словах окружающих было хоть отбавляй.
— Глупец…
— Мерзкий аххес…
— Безмозглый смертник…