Эпоха перемен 2
Шрифт:
Я купил билеты нам обоим. Серёжа поначалу долго отпирался. Говорил, что ему неудобно. Сошлись на том, что оплата за пролёт будет компенсирована из его будущей зарплаты в нашем агентстве.
Вообще, на Серёжу, с учётом его украинских корней и родственников, у меня были большие планы. Так что я не видел причины для того, чтобы не начать их реализовывать.
Отец подвёз нас в аэропорт. Доехать до терминала было не так-то просто: пробки были даже хуже тем те, которые я помнил.
Вылетали из «Шереметьево — 1». Старый терминал со
Проходы под перроном в «Рюмку» действовали: для выхода на посадку мы спустились в подземный переход и проехали на травалаторе, установленном ещё во времена Советского Союза.
Рейс «Аэрофлота» выполнялся на Ту-154Б2, старой модификации самолёта, у которой салон обшит характерными желтоватыми панелями с разводами.
Некоторые вещи во время перелёта мне показались непривычными и даже диковатыми. Например, на борту вполне официально можно было курить. Несколько мужиков в китайских спортивных костюмах с удовольствием затягивались какой-то вонючей дрянью, листая потрёпанные журналы. Хорошо хоть система воздухообмена на самолёте оказалась достаточно мощной, и до нас, сидевших в середине салона, долетали только отдельные струйки дыма, распространяющиеся вдоль прохода.
Ещё во время такого перелёта давали горячую еду: курицу или рыбу на выбор. Я взял курицу. Она оказалась вполне съедобной, особенно если сравнивать с университетской едой.
Полёт прошёл спокойно, при ясном небе, без турбулентных участков. И вот мы начали заход на посадку в Киеве, международный аэропорт Жуляны.
Когда пролетали надо большой водой, Серёжа осторожно ткнул меня локтем в бок, привлекая внимание, и сказал:
— Гляди, Киевское море, — сказал он.
— Море? — переспросил я.
— Водохранилище большое.
— А-а-а, — кивнул я.
— А вон дальше, видишь? Где водохранилище начинается?
— Ага, — кивнул я.
— За тем лесом находится Чернобыль. И Припять.
— Ого, — удивился я, — так близко?
— Сверху так кажется, — кивнул Серёжа. — Чуть меньше ста километров.
— И что, люди там купаются? — спросил я, приглядываясь к песчаной полосе, напоминающей пляж. Мне показалось, что там действительно есть люди.
— Ну а почему нет? — Серёжа пожал плечами. — Правда, говорят, что много радиоактивных осадков попало на дно. И, если спустить воду с водохранилища, случится катастрофа.
— Как-то странно это всё…
Серёжа улыбнулся.
— Местные привычные, никто внимания не обращает, — сказал он. — Знаешь, у меня двоюродный брат есть. Они во время аварии жили в Черновцах. Так вот, у него даже волосы выпадали, когда всё произошло.
— Жесть! — ответил я.
— Что? — Серёжа с недоумением поднял бровь.
— Кошмар, говорю!
— А, да, — кивнул он. — Родители его запаниковали тогда, и перебрались в Ярославль. Но
— Повезло… — сказал я, после чего закашлялся.
Чтобы разговаривать на борту, приходилось ощутимо напрягать голосовые связки: было шумновато. Плюс табачный дым. Поэтому я замолчал и сделал глоток остывшего кофе, которое не стал отдавать стюардессе, когда она забирала мусор.
Внизу показался сам Киев. Я раньше не был в той части города, где находятся Жуляны, поэтому с любопытством глядел в иллюминатор, изучая окрестности.
Перед самой полосой я разглядел довольно много стоявших рядом самолётов, наверное, всех моделей, которые только летали в Советском Союзе. Я даже удивился, что такой маленький аэропорт обслуживает такой плотный трафик.
— Музей авиации! — пояснил Серёжа, будто в ответ на мои мысли. — Бывал там в детстве, здорово!
— А-а-а, — кивнул я.
Мы быстро и без проблем прошли паспортный контроль. А вот багажа дожидались довольно долго, больше часа.
В зале прилёта было тесно, душно и пахло потными телами. Поэтому, когда, наконец, мы забрали вещи, я был рад, наконец, оказаться на свежем воздухе.
Правда, перед выходом толпилось множество курильщиков, так что толком отдышаться не получилось.
Мы отошли метров на десять направо, и встали. Серёжа вглядывался в толпу встречающих с широкой улыбкой.
— Центр? Левый берег? — к нам подошёл один из таксистов, мужик средних лет в коричневой кожаной куртке.
Пока я удивлялся его одежде, совершенно не подходящей для стоявшей жары, Серёжа ответил:
— Нет, спасибо.
— Ну смотрите, — мужик равнодушно вздохнул и отошёл в сторону, где кучковались его коллеги.
Удивительно, но больше к нам никто не приставал.
Серёжа попросил меня подождать, а сам отправился искать своего дядю, который должен был нас встретить.
Он ходил минут десять, потом вернулся ко мне. На его лице улыбку сменило выражение растерянности.
— Странное дело… он встретить обещал…
— Да ладно, — я махнул рукой, — ты адрес знаешь?
— Знаю, — кивнул Серёжа. — Но надо бы позвонить хотя бы сначала…
Я подумал о мобильнике в своём багаже, но потом отказался от этой идеи. Кто знает, во что на самом деле обходятся китайцам мои звонки и не предъявят ли мне за это?.. тем более в международном роуминге.
— Внутри, наверно, таксофоны есть, — заметил я.
— Точно, — кивнул Серёжа и улыбнулся.
Мы вернулись в здание аэровокзала. Хорошо, что здесь тоже не было на входе никакого контроля, так что и времени терять не надо было.
Таксофоны тут действительно нашлись: синие коробки, прикреплённые к стене. К ним была очередь, но относительно небольшая. Сложность была в другом: работали автоматы на карточках, которые можно было купить в ближайшем ларьке с газетами и книгами. А для этого нужны были гривны, которых у нас, разумеется, не было.