Эпоха великих открытий. I период: до середины XVI века
Шрифт:
Мексиканский залив на карте А. Пинеды. Около 1519 г.
Дальнейшее продвижение к западу и югу сопровождалось постоянными стычками с индейцами. В августе, проследив более 2500 км плоского, участками заболоченного побережья (из них впервые около 2200 км), Пинеда добрался до реки Пануко, куда с юга доходил Грихальва. На обратном пути он ввёл флотилию в какую-то «большую реку с плавным течением», названную Рекой пальм (скорее всего, это Рио-Гранде, т. е. Рио-Браво-дель-Норте). Там он простоял более месяца, ремонтируя суда, а затем поднялся против течения на 30 км и видел много индейских посёлков по обоим её берегам. На Ямайку флотилия вернулась в конце 1519 г.
Экспедиция Пинеды таким образом доказала, что ни на западе, ни на севере в Южное море пролива нет и что, следовательно, выявленная акватория – залив (Мексиканский), омывающий берега обширного материка, полуостровами которого являются на востоке Флорида и на юго-западе Юкатан; по материку с севера течёт полноводная река, впадающая в этот залив. На карте, составленной Пинедой, впервые показан Мексиканский залив в более или менее правильных пропорциях: отчётливо видны полуострова Флорида и Юкатан, связанные сплошной береговой чертой.
Гарай, получив одобрение из Испании, в 1520 г. снарядил под командой Пинеды новую экспедицию на трёх судах. От реки Пануко тот направил на юг, на разведку,
Глава 15 ИСПАНЦЫ НА БОЛЬШИХ АНТИЛЬСКИХ ОСТРОВАХ, ОТКРЫТИЕ ЮЖНОГО МОРЯ И ТИХООКЕАНСКОЙ ПОЛОСЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АМЕРИКИ
Первое исследование Больших Антильских островов
Как мы уже отмечали, X. Колумб один год (25 июня 1503 г. – 29 июня 1504 г.) провёл на северном берегу Ямайки. Большая часть команды разбрелась по острову и стала его первооткрывателями. Такое своеобразное ознакомление с внутренними районами Ямайки, по-видимому, было завершено к началу 30-х гг. XVI в. Участник второго плавания Колумба Хуан Понсе де Леон, разбогатевший на Эспаньоле, был назначен губернатором острова Пуэрто-Рико. В середине лета 1506 г. он высадился там и в 1508 г. основал первое испанское поселение. Он обследовал остров и закончил его покорение, сопровождавшееся, как и везде, массовым истреблением индейцев.
Для изучения островов Куба и Эспаньола (Гаити) Николас Овандо в 1508 г. организовал две экспедиции. Начальником кубинской он назначил Севастьяна Окампо [91] , руководителем гаитянской – опытного навигатора Андреса Моралеса [92] , участника третьего плавания Колумба и экспедиции Бастидаса. После пересечения широкого Наветренного пролива, отделяющего Гаити от Кубы, Окампо повёл свои суда вдоль северного берега Кубы от мыса Кемадо на северо-запад, до Садов Короля (архипелаг Камагуэй). Этот участок побережья был уже довольно хорошо известен испанцам и положен на карту около 1500 г. За Садами Короля северо-западное направление береговой линии долго не менялось, пока Окампо не миновал цепь островков, но за крайним из них (Крус-дель-Падре) кубинский берег повернул прямо на запад. Пройдя так около 200 км, Окампо остановился в бухте, которая показалась ему очень удобной, хорошо защищённой гаванью.
Испанцы на Эспаньоле (Гаити). Гравюра XVI в.
Моряки вытащили на сушу дававшие течь суда, проконопатили и осмолили их (именно здесь в 1519 г. была заложена Гавана). Оттуда берег плавно поворачивал на юго-запад. Следуя этим курсом, Окампо достиг мыса Сан-Антонио, за которым взморье круто повернуло на восток. Когда же он обогнул небольшой полуостров между заливом Гуанаакабибес и бухтой Корриентес и двинулся на восток, то вскоре убедился, что идёт вдоль южного побережья Кубы и небольших островов, открытых Колумбом в июне – июле 1494 г. На этом пути Окампо выявил бухту Сьенфуэгос: Колумб не заметил узкого входа в неё. Обход всей Кубы, продолжавшийся 8 месяцев, протяжённостью около 3400 км, завершился у Наветренного пролива.
После возвращения Окампо в Санто-Доминго у испанцев уже не оставалось сомнений, что Куба – не азиатский полуостров, а очень длинный и узкий остров, «похожий на язык птицы», простирающийся с юго-востока на северо-запад приблизительно между 20° с. ш. и тропиком Рака.
В течение того же 1508 г. Моралес заснял всё сильно изрезанное побережье острова Гаити (длина береговой линии порядка 2700 км), пересёк его в нескольких местах, исследуя горные хребты и низменности между ними с двумя бессточными солёными озёрами, а также реки, дал хорошее описание рельефа, в том числе карстовых форм на юго-востоке. По своим материалам он составил карту острова, долгие годы остававшуюся непревзойдённой. Правда, она затерялась в архивах, и лишь в 1929 г. была обнаружена копия, подтверждающая высокое профессиональное мастерство её автора.
Завоевание Кубы
Диего Колон, правитель «всех Индий», старший сын X. Колумба, в 1511 г. принял решение завоевать и колонизовать Кубу, прибежище индейцев-беженцев с Гаити, познавших «радость» общения с испанцами. В те времена «о Кубе было известно лишь, что это остров [93] , заселённый индейцами сибонеями, людьми величайшего простосердечия и величайшей доброты». В конце 1511 г. 300 добровольцев во главе с Диего Веласкесом высадились на восточной оконечности острова. Туземцы, «нагие телом и вооружённые жалким и скудным оружием», возглавляемые касиком Атуэем, попытались дать отпор завоевателям.
От полного разгрома индейцев спасло единственное обстоятельство: в районе высадки, гористом и покрытом лесом, испанцы не могли применить главное своё оружие – лошадей. Атуэй скрылся «среди скал и дремучих чащоб», но Веласкес бросил на его поиски многочисленные группы солдат. Долгое время им не удавалось найти касика, но в конце концов он был схвачен, обвинён «в оскорблении величества» и сожжён.
К этому времени на Кубу в штаб-квартиру Веласкеса – Баракоа, первый основанный им на острове город, – прибыл Панфило Нарваэс [94] , конкистадор, ничем, кроме голоса, не выделявшийся из общей массы. Веласкес вскоре направил его во главе 30 солдат в «равнинную, лишённую гор» область, расположенную в 150–300 км западнее Баракоа. В походе в качестве капеллана (священника) принял участие Бартоломе Лас Касас. Пройдя по равнине, пересечённой множеством речек, испанцы расположились на отдых в индейском селении.
Для крупного (около 7 тыс. человек) отряда индейцев уничтожение горстки пришельцев не представляло, казалось, проблемы: они разделились на две части и должны были напасть одновременно. Но несогласованность действий свела к нулю элемент неожиданности и фактор численного превосходства – одна группа, прельстившись одеждой испанцев, попыталась захватить её и разбудила спящих. Нарваэс вскочил на свою, единственную в отряде, лошадь, успел накинуть на неё уздечку с бубенцами и навёл такой ужас на всё индейское войско, что оно рассеялось. Численность отряда после получения подкрепления возросла до сотни солдат, и испанцы продвинулись по равнине дальше на запад. В одном из посёлков они учинили ужасающую, ничем не спровоцированную резню мирных жителей. Эту сцену описал Лас Касас, который «в течение двух лет вместе с Нарваэсом покорял ещё не порабощённую часть Кубы, нанеся огромный ущерб всем обитателям острова», и стал первым исследователем его внутренних районов.Первые испанские колонии на материке
В 1508 г. двум идальго был выдан патент на организацию колоний на материке, между Венесуэльским и Гондурасским заливами; границей между их владениями был залив Ураба – южная, глубоко вдающаяся в сушу часть Дарьенского залива. Алонсо Охеда получил восточную область – Новую Андалусию (северная приморская полоса Колумбии), Диего Никуэса, разбогатевший на золотых приисках
У испанцев было мало продовольствия и боеприпасов, среди солдат началось брожение, и Охеда самыми жёсткими мерами поддерживал дисциплину. Часть награбленной добычи он отправил на Эспаньолу, чтобы получить оттуда помощь, другую отдал шайке пиратов в обмен на хлеб и сало. С ними он отбыл на Кубу, а оттуда с пустыми карманами перебрался на Эспаньолу, где умер в 1515 г. С отъездом Охеды команду над гарнизоном принял Франсиско Писарро, 42-летний офицер, внебрачный сын идальго, пасший в молодости свиней в Эстремадуре, «человек, знавший страх только понаслышке». С остатками отряда Охеды – 60 изнурённых голодом и лихорадкой людей – Писарро напрасно ждал помощи и по прошествии полугода на двух кораблях покинул Сан-Себастьян. Одно судно сразу же потонуло со всем экипажем, другое с 25–30 людьми во главе с Писарро продолжало путь, когда возле устья Магдалены показался корабль Мартина Эрнандеса Энсисо, компаньона Охеды, с колонистами и припасами для Новой Андалусии. Среди новых переселенцев находился Васко Нуньес Бальбоа (по образному выражению хрониста Пьетро Мартире «человек скорее действия, чем трезвого расчёта»). Он участвовал в экспедиции Бастидаса, жил потом на Эспаньоле и, спасаясь от долговой тюрьмы, тайно сел на корабль. Энсисо заставил судно Писарро повернуть обратно; все высадились на берег. Но корабль с припасами потерпел крушение, и испанцам вновь угрожал голод. Тогда по предложению Бальбоа они переправились на Панамский перешеек, формально принадлежащий Никуэсе как часть Золотой Кастилии. Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское селение, где нашли продукты, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа стали смотреть как на предводителя, избрали судьей, а Энсисо лишили полномочий на том основании, что его права не распространялись на Золотую Кастилию.
Никуэса уже в 1508 г. на пути к Эспаньоле произвёл набег на Малые Антильские острова, захватил множество индейцев и выгодно продал их. Поэтому, отправляясь на завоевание Золотой Кастилии, он имел в распоряжении большой отряд. На Панамском перешейке он основал посёлок. Жёлтая лихорадка и голод уничтожили большую часть отряда, среди оставшихся начались раздоры. Никуэса, не рассчитав собственных сил, отправился в колонию, основанную Бальбоа, и предъявил права на «своё» золото. Тогда Бальбоа посадил Никуэсу с несколькими верными ему людьми на ветхое судно без припасов и заставил отчалить от берега (1511 г.); все пропали без вести.
Поход Бальбоа к Южному морю
К 1511 г. Бальбоа стал единственным начальником над остатками отряда Охеды и Никуэсы. У него было 300 матросов и солдат, из которых не больше половины держались на ногах. С такими силами он начал завоевание внутренних областей Золотой Кастилии. Понимая, что этого недостаточно для покорения страны, он воспользовался враждой между местными племенами, заключая союзы с одними, чтобы побеждать других. Союзники снабжали испанцев припасами или отводили им земли и сами их обрабатывали. Вражеские селения Бальбоа разорял и грабил, а пленных продавал. Один вождь, изумлённый жадностью, с какой испанцы набрасывались на золото, сообщил, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит густонаселённая страна, где много золота, и что там с горных вершин можно увидеть другое море, по которому ходят суда, по размерам не уступающие испанским кораблям.
Васко Нуньес Бальбоа
На поход к Южному морю Бальбоа решился через два года, когда пришла весть, что правительство рассматривает его обращение с наместником Никуэсой как мятеж. Бальбоа понимал, что только ослепительный подвиг может спасти его от суда и казни. В конце августа 1513 г. он двинулся на судах от залива У раба на северо-запад вдоль берега и, пройдя около 150 км, 1 сентября высадился на сушу. Чтобы устрашить индейцев, Бальбоа лицемерно обвинил в мужеложестве мужчин, которые прикрывали наготу кусками ткани, напоминающими женские передники. «Преступники» были затравлены собаками, сопровождавшими конкистадоров в походах. После расправы Бальбоа с отрядом, состоящим из 190 испанцев и 600 индейцев-носильщиков, перевалил горную цепь, покрытую таким густым лесом, что испанцы прокладывали себе путь топорами. С вершины он действительно увидел широкий Панамский залив, а за ним – безбрежное Южное море, т. е. Тихий океан. 29 сентября (Михайлов день) Бальбоа вышел к бухте [95] , которую и назвал Сан-Мигель (Святой Михаил). Дождавшись прилива, он вошёл в воду, поднял знамя и торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: «…вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится… Государям Кастилии, как настоящим, так и будущим, принадлежит и власть и господство над этими Индиями, острова, как северный, так и южный материк с их морями от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога…» По возвращении к Дарьенскому заливу Бальбоа послал в Испанию донесение о великом открытии, приложив пятую часть добычи – груду золота и 200 прекрасных жемчужин. Правительство сменило гнев на милость.
Путь Бальбоа в 1513 г.
Новый губернатор Золотой Кастилии, подозрительный и жадный старик Педро Ариас Авила (правильно Педрариас Давила [96] ), повёл с собой к Панамскому перешейку целый флот – 20 кораблей. Из 10 тыс. идальго, согласных без жалованья пуститься за океан, отобрали 1500 более родовитых. По прибытии в колонию 29 июня 1514 г. Давила прочитал Бальбоа королевские грамоты, которые предписывали милостивое обращение с тем, кто открыл Южное море, а сам немедля начал против него тайное следствие. Жёлтая лихорадка косила новоприбывших. Для них не хватало провизии, и нередко рыцари в шелку и бархате умирали с голоду. Давила разослал небольшие отряды [97] во все стороны за провиантом, золотом, жемчугом и рабами. Они жгли и грабили селения, убивали индейцев, и те, как писал Бальбоа в Испанию, «превратились из ягнят в лютых волков». Бальбоа сам впервые потерпел поражение во время похода вверх по реке Атрато. Тогда же он получил высокое назначение от короны, и Давила стал смотреть на него как на опасного соперника. Для выигрыша времени Давила предложил выдать за него замуж свою дочь, жившую в Испании. Брачный договор был подписан, и мать отправилась за невестой на родину. Давила поручил Бальбоа продолжать открытия в Южном море, дал отряд и разрешение на строительство кораблей у Панамского залива. Бальбоа около 20 раз пересёк Панамский перешеек, построил первые испанские суда на Тихом океане (это стоило жизни от 500 до 2000 индейцев), на одном из них выполнил плавание в Панамском заливе и открыл при этом Жемчужные острова. Он стал готовиться к экспедиции на юг для разведки страны Перу. Вот тогда Давила заявил, что Бальбоа замышляет поход в своих интересах и набирает слишком много солдат. К этому Давила присоединил старое обвинение в мятеже и убийстве Никуэсы. Арестовать Бальбоа было поручено отряду Франсиско Писарро. По приказанию Давилы человека, открывшего Южное море, осудили за измену и обезглавили (январь 1517 г.).