Эпоха Возрождения
Шрифт:
Конан ничего не ответила, но на миг показалась растерянной. Куноичи затрепетала и без слов распалась на множество бумажных листов, которые подхватил порыв ветра.
Наруто смотрел вслед летящей бумаге и думал совсем не о Конан и Нагато.
* * *
— Наруто… — на крыше самой высокой башни появилась Аджисай и, заметив его, смутилась. — Я не помешала?
— Нет.
— Карин-чан попросила меня сходить за тобой. Нагато-сама очнулся и хотел тебя видеть.
Наруто кивнул и последовал за Аджисай. Худенькая и кажущаяся хрупкой фигурка девушки
— Любимый человек должен быть свободен в своём выборе. Если ты на самом деле её любишь, то сможешь отпустить и подарить свободу, — Шисуи протянул Наруто свиток. — И уже ей решать, что делать с этой свободой, где и с кем быть счастливой.
Наруто открыл свиток и прочитал написанное, несмотря на то, что иероглифы прыгали перед глазами, суть осталась ясна.
— Я… согласен с тобой, оябун, — выдавил Наруто, на сердце было тяжело, но Шисуи как всегда указал на корень проблемы. Аджисай ценила свою свободу и считала себя зависимой в Конохе. Ей не оставили выбора, и девушке пришлось приспосабливаться к обстоятельствам. Полумеры ничего не решали. Да и в какой-то степени были даже более опасны, чем откровенное принуждение.
Честность, пусть и болезненная, была правилом клана. В своё время почти десять лет назад Шисуи прямо и без прикрас обрисовал все перспективы и рассказал Наруто правду о его природе и происхождении перед тем, как он сделал выбор последовать за своим другом и кланом Учиха или остаться в Конохе и всё забыть. Да и недавняя ситуация с Агарой, Юмико, Саске и Темари, которые получили возможность разобраться в своих чувствах, говорила о том, что клан не отступает от своего кредо.
Свиток был своего рода ультиматумом, и Наруто вовсе не считал, что выбор Аджисай однозначно будет в его пользу. Но отсутствие выбора рождает упрёки, недовольство и сомнение. Между ним и Аджисай всегда будет стоять «а что, если бы…».
— Одна просьба, оябун, — Наруто протянул свиток с «вольной» обратно. — Сделай это сам. Я… не смогу. И не хочу, чтобы она знала, что я знаю. Я никак не хочу влиять на её решение. Пусть это будет честно.
— Хорошо, — вздохнул Шисуи, ободряюще похлопав Наруто по плечу.
Предавшись воспоминаниям, он чуть не налетел на Аджисай, которая внезапно остановилась перед следующим маршем на самом краю лестничной площадки. Наруто успел обогнуть её, спустился на две ступеньки вниз и обернулся.
— В чём дело? — удивился он, вглядываясь в сосредоточенное лицо, которое теперь было на одном с ним уровне. Похожее выражение у Аджисай было, когда после своего похищения девушка решила его поцеловать.
Воспоминание о том единственном поцелуе заставило сердце заколотиться с немыслимой скоростью. Тем более, что Аджисай на самом деле начала сближаться с ним, положила ладонь на его плечо и через мгновение их губы соприкоснулись. Наруто притянул её к себе, поддерживая на весу за талию. Ноги подкашивались, поэтому через пару секунд они уже сидели на ступеньках
И, лишь когда его разгорячённой щеки мягко коснулась прохладная ладошка, Наруто смог оторваться от столь желанных губ и заглянул в зелёные глаза любимой девушки, которая смотрела на него слишком серьёзно. На миг сердце ухнуло в холодную пропасть, потому что он решил, что это такой способ попрощаться и Аджисай сделала свой выбор.
— Ты сказал мне… Тогда… ты сказал не делать ничего, что я не хочу… Помнишь?..
— Да, — ответил Наруто, прикрывая глаза и наслаждаясь прикосновением её руки к своему лицу.
— Мне понравилось ещё тогда, — смущённо пробормотала Аджисай. — Быть с тобой. Но… мои чувства и эмоции пугали меня. Я никогда не была такой… такой слабой. Зависимой. Уязвимой.
— Ты привыкла быть сильной…
— Я куноичи, — опустила веки Аджисай, но Наруто понял, что этот жест продиктован скорее желанием довериться или сказать что-то очень личное, чем нежеланием смотреть ему в глаза. — Мне бы хотелось остаться здесь, мне дорог этот город, но он уже никогда не заменит мне тебя. Ты слишком важная часть моей жизни, ты часть моего сердца.
— Так значит, вместе и навсегда? — уточнил Наруто, понимая всё, что хотела ему сказать его любимая.
Аджисай распахнула глаза, смущённо улыбнулась, уткнулась в его плечо и забавно засопела, гоняя мурашек. Наруто осторожно поцеловал подставленную открытую шею и зарылся носом в короткие красно-баклажановые волосы, которые вкусно пахли чем-то очень приятным.
— Ой… там же тебя ждут! — вздрогнула Аджисай, явно вспомнив о Карин и Нагато.
— Ещё минутку, — пробормотал Наруто, крепче сжимая свою любимую в объятиях. — Посиди так со мной ещё минутку.
* * *
Узумаки Нагато выглядел куда лучше, чем в их первую встречу. Карин всю неделю, которую они находились в Аме, занималась восстановлением Лидера Дождя. При этом вначале всё оказалось не столь радужно. Даже колоссальных объёмов чакры Карин не хватало для первичного лечения Нагато, который довёл себя до состояния гниющего полутрупа. Наруто поделился своей чакрой с сестрой, в чём не было необходимости уже довольно давно, не разрешив ей использовать запасы, спрятанные в особой печати на лбу. Карин притащила с собой кучу медикаментов, и следующие дни Нагато походил на ёжика, истыканного всевозможными капельницами. Питание и сон — всё, что позволялось этому пациенту, и всем пришлось с этим смириться.
— Мы оставим вас, — сказала сестра, когда Наруто вошёл в комнату, которую отвели под «палату особого пациента». — Пойду отдыхать.
— Хорошо, анэ-сан. Отдыхай… — Наруто замер, заметив хитрый взгляд, который бросила Карин за его спину — на Аджисай. Сестра улыбнулась и, когда проходила мимо, коснулась предплечья, явно поздравляя.
Наруто тихо хмыкнул: от родственников ничего не скроешь.
— Идём, Аджисай, — позвал Какаши, покидая комнату следом за Карин.
Наруто подошёл к кровати, на которой расположился пациент сестры, и присел на стул.