Эра джаза
Шрифт:
"Нет, правда, надо купить флакончик, хоть узнаю, кто я есть", - с такой мыслью он переключил канал, и увидел ролик, где какие-то улыбающиеся уроды то ли ломали, то ли строили, и сразу переключил еще, через канал наткнувшись на очередной блок сублимации, тоже реклама: парень и девушка шли по морю и, рассекали в движении волны телами, а те не смыкались, оставляли после полосу обнаженного дна и разошедшейся воды - тоже духи, тут демократичней: для него, для нее. Макс снова вздохнул и выключил телевизор. Ночью ничего хорошего по телевидению нет, обычно идут фильмы про вампиров, повторы фильмов с прошлой недели, много агитации и пропаганды: сейчас в нашей
"Как же они стараются, не хотят быть собой, что-то изображают", - уже сквозь сон пронеслось в голове. Постепенно, в какой-то момент, сквозь серо-черную пелену стали доноситься голоса, а еще странный повторяющийся звук. Макс даже вроде видел старинный телефон. Аппарат звенел, и кто-то, подняв изящную винтажную трубку, стал набирать на изогнутом циферблате номер.
Макс с трудом разлепил веки, взялся за лоб, затем обхватил лицо руками, стянул щеки и тут раздался сигнал телефона. Макс тяжело потянулся. Зевая, взял сотовый с тумбочки.
– Слушаю.
Голос оказался знакомый - Каринин.
– Разбудила?
– Да.
– Это хорошо, люблю полуночников. Ну, как твой отпуск? Подходит к концу?
– И?
– Просто хотела пригласить тебя в ресторан отеля "Шератон", у меня этажом выше - презентация. Организаторы забронировали ужин в ресторане, а выпить чашечку чая не с кем.
– А подруги?..
– У меня их нет.
– Любовники?
– Тоже. Ты же знаешь.
Макс попытался вспомнить, когда в первый раз Карина говорила про их отсутствие, и не смог. Говорила ли она вообще об этом? Зато, из глубин памяти всплыло, что больше всего его поразил первый взгляд Карины, когда они с ней только встретились три недели назад - она смотрела удивленно, даже потрясенно, словно увидела человека, которого не могло быть. Этот взгляд преследовал его до сих пор. И да, теперь он вспомнил: совсем по-женски, Карина мимоходом жаловалась на одиночество, а зачем?
– Зачем девушки жалуются на одиночество?
– Чтобы перестать быть одинокими.
– Я подозревал это, - с мягкой иронией в голосе ответил Макс. В трубке молчали.
– Надо график посмотреть.
В трубке раздались частые гудки и Макс, пожав плечами, положил ее.
– Ну нет у человека чувства юмора, зачем мне такой?
– произнес он себе под нос.
Раздался звонок.
– Извини, связь оборвалась. Не ту кнопку нажала.
– Да. Бывает... Ладно, пойду, делать все равно нечего.
– Хорошо.
– Во сколько?
На том конце линии засмеялись.
– С шести и до полуночи.
– Я опоздаю.
– Я тоже. Надо будет провести презентацию.
Слегка расстроенный собой за то, что согласился, Макс положил трубку.
***
В ресторане при гостинице публика оказалась весьма разношерстной. Но внимание приковывал лишь один столик - в углу сидели две девушки, нежно держащие друг друга за руки, их влюбленным взглядам Макс даже слегка позавидовал.
"О, эти чувства юности, наверное, мне уже не суждено так сильно влюбиться, - подумал Макс, разглядывая симпатяшек.
– А может у женщин градус отношений в целом выше, и когда две молодые девушки против всех законов общества и природы влюбляются, их любовь ярче проявляется вовне,
Максу не повезло: он относился к влюбчивому меньшинству и достаточно импульсивной части человечества. Сейчас, по прошествии почти суток, его поступок казался ему безумной глупостью и просто хамством по отношению к себе и близким. Хотя все так навалилось в тот дождливый день, Макс все равно корил себя за слабость и не понимал, зачем он вообще прыгал?! Неужели думал, что бессмертник? Внезапно захотелось встать и просто сбежать. Мало ли, как он будет в глаза Карине смотреть, наверняка, она так взглянет полупрезрительно, мол, вот и он, и до чего докатился. Макс вскочил с места, аж ложки и остальные приборы зазвенели. Но секунду спустя, почти фыркнув, он сел обратно, развернувшись вполоборота к выходу. Порыв прошел.
Карина вошла в зал в черном платье с серебристым блеском по бокам, через несколько минут. Полупрозрачная ткань облегала и подчеркивала отточенную, изящную фигуру. К тому же гармонировала со смуглой кожей. Макс всмотрелся в девушку еще раз: красивая, с отметой страстной натуры - удлиненным, чуть треугольной формы лицом, она смотрелась совсем не такой как его бывшая - светловолосая девочка-мечта, разбившая ему сердце, тоненькая, чем-то напоминающая Уму Турман. После продолжительного взгляда возникло чувство, что, скорее всего, девушки различались не просто внешне, но, прежде всего отношением к жизни. Сильный ангел и страстный демон. Да, сила, мощь, непокоренная целеустремленность - это тоже привлекало Макса, но сейчас его к Карине особенно влекли чувственные, волнующие губы и магнетирующий взгляд.
Пока девушка шла через зал, пара-тройка мужчин отвлеклась и уставилась вслед, провожая взглядами точеные бедра и стройные ножки.
Только Карина присела, как подошел официант, минут пятнадцать игнорировавший Макса.
– Что будем заказывать? Мсьё, леди?
Карина заказала какое-то французское блюдо с труднопроговариваемым названием и британский стейк средней прожарки. Макс предпочел венский салат и стакан сока.
Они разговаривали мимоходом, в основном тон разговора и его направление задавала девушка. Как и в прошлые встречи, ей было интересно о Максе практически все: работа, друзья, увлечения. Макс отвечал необычайно неохотно. Карина заказала шампанское.
Когда между делом вопросы закончились, и воцарилась тишина, стараясь отвлечься, Макс посмотрел еще раз в сторону прекрасных и нетрадиционно влюбленных девушек - оказывается, за время их с Кариной разговора, к ним подсел молодой парень астенического вида. Макс поразился женскому коварству. Минуту назад девушки так вдохновенно смотрели друг на друга, а теперь, судя по металлу во взглядах, обе боролись за парня.
– И куда ушли времена, когда за прекрасную даму рыцари бились насмерть?
– вслух озвучил свои мысли Макс, вглядываясь в интересную троицу.
– Наверное, виноват естественный отбор - в условиях современного мегаполиса женщины более конкурентоспособны, тем более, в нашей стране, где в послевоенное время, в России последние пятьдесят лет свыше трети мальчиков воспитывались в неполных семьях и впитали женские поведенческие стереотипы как единственно правильные.
– Неужели?
– Ты не видел как играли дети в постблокадном Ленинграде, - усмехнулась Карина, проследив его взгляд, теперь она тоже рассматривала девушек и их приятеля.