Эра людей. Дьявол
Шрифт:
Навык Удар Дьявола активирован.
Ну что ж, гражданин бугай, прости, не знаю твоего имени-отчества… Ты сам напросился. Нет, я ничего не говорю, все виноваты. Общество, которое тебя породило и воспитало — в первую очередь. Общество, которое породило и воспитало меня — во вторую. Ещё виновата Клинтиана, которая не дала никаких внятных инструкций. Всё это не важно.
Мне казалось, я слышу в голове усталый голос Лореотиса, долетевший до меня из далёких высших миров, куда умчался дух рыцаря: «О чём ты ещё рассуждаешь, полудурок? Если у поединка
Эх, Лореотис… Да я б на дню по двадцать раз лажал, если бы это могло тебя вернуть, старый ты пьяница и развратник! Но — увы. Голоса в голове — это просто голоса в голове. Даже если они дело говорят.
Перехватить инициативу труда не составило. Тяжело, наверное, драться на мечах с соперником, меч которого режет сталь, как мягкое масло. Я легко и быстро перерубил тесак бугая. Бугая отпрыгнул назад, улыбаясь. Хотел присесть и снова вырастить себе оружие из земли.
Не-е-ет, брат. Тут-то мы тебя и поправим. Видишь ли, война — это война, а не детский садик с игрой в благородство.
Улыбка быстро сползла с лица бугая, когда он понял, что я не собираюсь давать ему ни секунды свободного времени. Руки мои, вцепившись в рукоять меча, вертели им со всей доступной скоростью. Парировать удары было нечем. Лезвие чертило в темноте фиолетовые вензеля.
Магическая сила: 47.
Отлично, подвоха ждать неоткуда. Работай, Мортегар. Работай, как в последний раз!
Бугай пятился. Дважды он попытался ускользнуть в сторону, но я ему не позволил. Может, с силами у меня было и не ахти, но реакция оставалась на месте.
Теперь я улыбнулся ему. Наверное, улыбка была жуткой, потому что бугай ощутимо вспотел.
Юи сказала, что заклинание привязывается к территории. Что оно — ритуальное и для поединков. Логично предположить, что заклинанием накрыто вот это вот небольшое пространство, ограниченное сидящими зрителями. Которые уже начали подниматься и отступать, чтобы бугай об них не спотыкался.
В тот миг, когда бугай переступил через незримую черту, которую я мысленно провёл для себя, я сделал быстрый шаг вперёд и взмахнул мечом, держа его одной правой рукой. Бугай с готовностью повторил свой Нео-трюк, пропустив лезвие сверху. Должно быть, успел ещё заметить, что лезвие больше не светится.
А вот мой кулак — светился. Как только бугай выпрямился, в челюсть ему врезался сгусток фиолетового пламени. Я бил со смешным замахом, к тому же — с левой. Но Удар Дьявола есть Удар Дьявола.
Я даже подзабыл, какая великая сила таится во мне. Удивлённым взглядом проводил ноги бугая, пролетевшие мимо моего носа. Потом — самого бугая, который описал в воздухе величественную дугу и рухнул в толпу своих соратников, подняв там суматоху и крики.
Потом стало тихо. Я восстанавливал дыхание. Всё-таки слабость никуда не делась. Кровь тяжело стучала в висках, в глазах начало темнеть, ноги задрожали. Если я угадал неправильно, и этот упырь снова встанет, улыбнётся,
— Он умер! — воскликнули из толпы.
И тишина сделалась ещё более ощутимой.
Ну что, кто следующий? — вяло подумал я.
Ко мне подошла Клинтиана. Бледная, с широко раскрытыми глазами.
— За что ты лишил его жизни? — спросила она сдавленным голосом.
— А ну, ещё раз? — попросил я, ощущая, как внутри меня начинает кипеть что-то эдакое.
— Ты ведь знал, что делаешь, — повысила голос Клинтиана. — Ты специально оттеснил его к границе, чтобы…
— Вы вообще воевали когда-нибудь по-настоящему? — сорвался я на крик.
Клинтиана попятилась.
— В стародавние времена, ныне почти забытые… — забормотала она.
— А я — воевал. По-настоящему. Я до сих пор иногда по ночам от кошмаров просыпаюсь, а в себя прихожу, стоя с мечом посреди дома! — У меня голос дрожал, но не от слёз и страха, а от ярости. — Для вас что, это всё — шутки? Поединки, правил нет! Так вот, я не один из ваших «мужчин», ясно? Я не хочу никому показывать силу, мне не доставляет удовольствия драться. Но если приходится — я побеждаю наверняка. Потому что, уж простите, не вижу ничего весёлого в размахивании оружием. Меня учили двое: рыцарь и убийца. А я старался быть хорошим учеником. Так что если хотите посмотреть, на что я способен, напишите список правил, да подлиннее. Или половине вашего воинства лучше уже сейчас переквалифицироваться в гробовщики.
Клинтиана побледнела ещё сильнее.
— Но… Но ведь…
— Что «но ведь»? — перебил я. — Когда вы собирались остановить поединок?
— Соперники сами должны понять, когда остановиться. Глас матери-вселенной…
Я насмешливо смотрел на неё. Но вдруг что-то изменилось. Кровь прилила к щекам Клинтианы, и она вскинула посох.
— Немыслимое счастье постигло наш народ! — закричала она, и магией её голос разнёсся далеко по степи, загремел, будто доносился с неба. — Мортегар Настар-Танда может действовать вопреки гласу матери-вселенной, и она под него подстраивается! Мы победим! Теперь точно — победим!
Услышав, как её крик подхватила многоголосая толпа, я только головой покачал. Все люди как люди, а я… А я — сэр Мортегар Леййан, Настар-Танда.
С такими печальными мыслями я развернулся и двинул искать кентавров.
Глава 18
Луна и Половник
— Выговаривать будешь? — спросил я, почувствовав появление любимой дочери. — Лучше не надо. А то отшлёпаю. Я, конечно, понимаю, что это непедагогично. Но мне можно, я ветеран контуженный.
Я сидел на достопамятном валуне и, вооружившись лунным светом пополам с Ночным Зрением, занимался совершенно неветеранским делом. А именно — пришивал к новой рубахе кусок плотной кожи, который раздобыли мне кентавры. Противень сидел рядом и молча одобрял — знал, зараза, что я для него насест готовлю.
— Нет, папа, я с миром, — сказала Маленькая Талли. — Подвинь задницу, расселся тут.
Я покосился на дочь, но подвинулся. И лишь когда она умостилась рядом, заметил:
— Ты где таких выражений нахваталась, мелкая?