Эра людей. Дьявол
Шрифт:
— Язык сломаешь, — пожаловался я. — Попробую запомнить. Противня покормим?
— Дуанодеса? Конечно!
После ужина — суп мы с Противнем слопали за милую душу и попросили добавки — я не удержался и задал Тону вопрос:
— А почему вы подчиняетесь женщинам?
Тон меня не понял, судя по изумлённому взгляду.
— Ну… Мужчины ведь сильнее, — развил я мысль.
— И сила должна служить защитой тем, что порождают жизнь, — ответил Тон.
— Ну, это допустим. А всё-таки, почему решения принимают женщины? Можно ведь их защищать, но самому быть
— Быть главным… — повторил Тон. — А зачем?
Мы смотрели друг на друга и понимали, что общего языка в данном вопросе нам не найти никогда.
— Коон видит больше нитей, чем я, — говорил Тон с лёгким удивлением, будто впервые обо всём этом задумался, — она говорит, что делать — значит, так правильно. Зачем я — главный?
— А если Коон будет приказывать всякую чушь? — не отставал я. — Ну, или даже не Коон. Клинтиана. Возьмёт, да и скажет вам сброситься с обрыва в море?
— Значит, сбросимся.
— Зачем?
— Если приказала — значит, нет другого пути.
— А если она…
Я хотел сказать «врёт». А замолчал потому, что с разбегу напоролся на удивительный факт. Такого слова в языке Людей не было от слова совсем. Подумав, я выразил его окольным путём:
— …отдаёт приказ сделать то, что не нужно матери-вселенной, но утверждает, что нужно?
Будь Тон христианином, он бы, наверное, перекрестился.
— Как такое возможно?!
Я не ответил. Вспомнил, как Клинтиана кричала, что я могу действовать вопреки воле матери-вселенной. Хм… Получается, они действительно не могут лгать? Не могут притворяться? Интересное кино. Надо подумать, как это использовать…
Затянувшуюся неудобную паузу в разговоре заполнили крики и гомон. Тон поднялся, повернул голову, я последовал его примеру. Со стороны моря что-то явно приближалось.
— Разведчики! — услышал я разрозненные голоса. — Разведчики вышли навстречу!
А потом другие голоса добавили:
— Пленных привезли!
Сердце ёкнуло. Вспомнилось пророчество Маленькой Талли.
— Пошли, посмотрим, — сказал я Тону. — Давай-давай, не бойся, я — Настар-Танда, со мной можно.
Глава 20
Еретики в клетке
Не будь я Настар-Тандой, или как там это склоняется, хрен бы я протолкался к объекту всеобщего интереса. Однако передо мной расступались. А если не расступались, то оглядывались недовольно посмотреть, кто такой борзый ломится, узнавали меня и всё равно расступались. Должно быть, думали, что я следую одной из нитей матери-вселенной.
Как выяснилось, окружили все клетку. Клетка была метра по полтора в каждую сторону, из какого она материала — я понять не смог. Что-то жёлтое. Клетка стояла на земле, и как её сюда притаранили — тоже было неясно. Очевидно, при помощи какой-то хитровыдуманной магии.
— Еретики, — слышалось со всех сторон. — Зло! Убийцы! Негодяи!
Кто-то поднял камень и швырнул его в клетку. Я моргнул от неожиданности: камень пролетел сквозь частые прутья решётки так легко, будто их вовсе не было. И — ударил кого-то. А я так и
Прутья светились. Не очень ярко, но они давали свет, и потому глазам было тяжело проникнуть за их завесу. Тут у меня замигала кнопочка Юи.
— Подержи-ка меня, — велел я Тону и закрыл глаза.
— Мортегар, мы налажали, — встретила меня Юи.
— Когда успели? — осведомился я.
— Надо было разлочить сразу Абсолютное Зрение, а не Ночное. Абсолютное имеет уйму подвидов, которые могут меняться. Если его развивать, в перспективе ты сможешь видеть даже сквозь стены.
— Так давай? — предложил я.
— Конечно, давай! — Юи подлетела к ёлке и погасила одну свечку. — Готов? Раз-два-три…
Открыв глаза, я едва успел прикусить себе язык, чтобы не выкрикнуть чего-нибудь эдакого. Хорошо, что не выперся в первые ряды, выглядывал между плечами двух обозлённых людей.
Прутья клетки по-прежнему были видны, однако световая завеса меня больше не ослепляла, и я прекрасно видел, кто содержится там, внутри. Видел и чувствовал, как сердце разгоняется и разгоняется, не зная удержу.
В дальнем от меня углу клетки, съёжившись, маленькая и несчастная, сидела госпожа Алмосая. Учительница с Летающего Материка, которая после достопамятной бойни в честь моего бракосочетания, поддалась романтическим чарам Лореотиса и вместе с ним отправилась в изгнание. На ней было пышное белое платье — дань памяти временам, когда клан Воздуха ещё обладал магической силой. Платье было грязным и рваным, но всё равно — роскошным, среди этих дикарей, окруживших клетку.
Алмосая сидела неподвижно, уставившись пустым взглядом в пространство перед собой. А рядом с ней, сжав кулаки и меча взглядом молнии, стоял Асзар.
— Так вот они какие, — услышал я сдавленный голос Тона.
Ещё пара камней полетела в клетку. Люди стали входить во вкус. Я стиснул зубы так, что они грозили раскрошиться.
Там, в клетке, сидят мои друзья. Мои. Друзья! А я смотрю, как их забивают камнями?! Правая рука потянулась к перевязи с мечом, вцепилась в рукоять. Большой палец нервно поглаживал гарду. Я ощущал всё это, но будто не имел власти над собственными движениями. Словно зритель, затаив дыхание, ждал, когда же герой не выдержит, рванёт меч из ножен, и хлынет кровь…
— Достаточно! — раздался резкий голос, и Клинтиана вышла перед клеткой. Она подняла посох, и с его верхушки сверкнула яркая вспышка, заставив всех опустить головы и попятиться. — Эти маги оказались здесь по воле матери-вселенной. Мы допросим их…
— (*&^&%& !@)(&! — рявкнул Асзар из клетки. — +_(#@_ *&^ $#$##!
Голос… Я вспомнил, каким смешным голосом кричал Асзар раньше. До тех пор, пока я не сделал ему операцию над голосовыми связками. Если бы он сейчас закричал своим прежним голосом, ответом ему послужил бы дружный хохот. Но «люди» лишь зароптали. Впрочем, и этот ропот оборвала взмахом посоха Клинтиана.