Эра Мантикор
Шрифт:
Об этом Зарьян думал всю ночь, не в силах сомкнуть глаз и , даже не смел пошевелиться , чтобы не потревожить Ясмин.
Глава 5
Прошел день с того момента как Ясмин и Зарьян вошли в портал и вышли с другой стороны в двенадцатой части резервации, на берегу моря.
Это было иначе, чем в Москве. Пройдя подлеском несколько километров, они наткнулись на странно переплетенные кусты в виде арки. Они нырнули под эту арку. Под ней оказался спуск :- старые пахнущие хладом старинных замков ступени ведущие к массивной дубовой двери. Она отворилась с гулким долгим скрипом
За целый день Зарьян и Ясмин не сказали друг другу ни слова. Она грустила. Зарьян был смущен той, догадкой, что поразила его прошлой ночью и он вспоминал все с самого начала, с того момента как впервые увидел ее на охоте, в одну из тех ночей , когда думал, что ему сниться сон. Они благополучно пропустили обед потому, что желания есть не было ни у того ни у другого.
– Зарьян! Видишь вон там , метров двести впереди какие-то камни? – спросила наконец Ясмин.
– Да.
– рассеянно ответил он.
– Давай там и остановимся.
«Камнями» оказались грозные скалистые плиты, но тем не менее, не иначе удача, -причудливо уложенные друг на друга, они создавали нечто вроде уютного грота в котором разведенный костер будет хорошо защищен от морского влажного ветра. Труднее было собрать ветки для костра. Зарьян и Ясмин долго бродили по берегу и в конце концов насобирали общими усилиями горсть пересохших колючек.
Ясмин развела слабый костер. Поставила кипятить воду для чая. Передала Зарьяну сыр. Мясо. Лепешки и ушла за камни. Зарьян терпеливо ждал ее возвращения.
Она пришла минут через двадцать и, бросая в котелок травы сообщила:
– Идти вдоль моря нам придется еще два дня, потом через лес и в конце третьего дня будем искать ситхен. Дом Аирмед ждет нас. Известия о появлении Древнего Мантикоры разлетелись по всей резервации. Сидхе хотят увидеть Тебя и будут рады оказать нам гостеприимство.
– Аирмед – дочь Диан Кехта?! Это из Ирландских мифов? – Зарьян широко распахнул глаза, и в памяти всплыла полузабытая история о том, как сын Диан Кехта превзошел его в искусстве врачевания и тот убил его. Точно! На его могиле выросли целебные травы, и дочь Диан Кехта собрала эти травы и разделила по свойствам.
– Богиня Травничества и целительства?! – уточнил он
Да. Управляет Домом Ллундаин, один из внуков Аирмед, но она все так же сильна и Ты ее увидишь. Возможно. Потомки Аирмед самые искусные целители во всех мирах. Для меня будет честью сопровождать Тебя в этот Дом.
– Ясмин! Я не знаю как мне себя вести рядом с такими древними существами.- задумчиво произнес Зарьян.
– Ты, Зарьян еще древнее, чем они. Хотя и не помнишь этого. Твоя история всем известна и сидхе знают, что Ты не знаком с Кодексом Мантикор. Однако осмелюсь дать Тебе совет: -полагайся на интуицию. Где-то внутри Тебя , в Твоем сердце это есть :- сознание самого себя, той Древнейшей силы , что живет в тебе.
Ближе к ночи ветер усилился. Он словно наполнился грозной мощью самого моря, стал порывистым и резким. Костерок из колючек почти прогорел , несмотря на то, что
Не сговариваясь, он и Ясмин, расстелив на песке один плащ ,и положив под головы сумки, прижались друг к другу, накрывшись вторым плащом.И, это казалось естественным: - вот так объединив тепло тел, засыпать под шум прибоя. Зарьяну хотелось бы очень,чтобы так заканчивался каждый его день.
Ближе к обеду следующего дня начался дождь. Длинные ледяные капли хлестали по лицу и прикрывая одной рукой глаза, залитые дождем, они проталкивались шаг за шагом сквозь плотный ветряной ливень, вбивающий себя в побережье сплошной стеной.
Море было так неспокойно, словно из недр его пыталось выбраться нечто невообразимо отчаянное. Зарьяну припомнились главы в странной книге под названием « Некрономикон»:- о древнем существе скрытом в недрах океана ,- грозном Ктулху, ждущего своего часа. Казалось; Ктулху уже решил, что час его пришел.
Когда дождь прекратился , стало видно отчетливей как море изрыгает тонны пены, как вода огромными пластами разлетается в разные стороны и, еще до того как Зарьян успел подумать, что это выглядит весьма необычно, он почувствовал своего зверя.
Мантикора взвыл , отчаянно ища выход. Зарьян уронил наплечную сумку, упал на колени. Глаза заволокло красной пеленой. Он ощутил, как кожа пошла трещинами, как заныли пальцы, начали кровоточить , почти выпуская стальные когти. Он едва мог что- либо различать . Над ним склонилась Ясмин, пытаясь что-то говорить, он ее не слышал. Она показывала на море. Залитыми кровью глазами Зарьян увидел гигантское, размером с три горы, чудовище,поднимавшееся на его поверхность.Оно напоминало одновременно рыбу и змею, настолько длинным было его тело. А главное : это – нечто не сводило глаз с Зарьяна. Мозг отказывался повиноваться . Он сорвал с себя рубашку и джинсы и ему было безразлично, что он голый. Первобытные инстинкты зверя призывали его избавиться от всего лишнего. Мантикора вырвался из тела ; сильный и могучий, непобедимый .Этот зверь знал, он может кинуться в море, схватить этого монстра, рвать его когтями и зубами, ранить ударами хвоста. Забить противника до смерти, даже если сам при этом пострадает, он справится. Чудище взывало к его мыслям, копалось в его ярости и, видимо, увидев в его лице угрозу весьма достаточную, отступило в глубины моря.
Обратное превращение было менее болезненным. Зверь просто уходил обратно в тело Зарьяна, тонул в нем. Руки снова стали руками, мех исчез , а холодный прибрежный воздух холодил обнаженную кожу. Его снова била дрожь, но он не в силах был подняться с песка и пойти собирать разбросанную одежду. Ее принесла Ясмин. Она старалась не смотреть на него. Но Зарьяну сегодня было не до смущения. Он молча взял из ее рук свои джинсы и рубашку и натянул все это на себя.
– Прости, Ясмин. Я пока не могу идти дальше. – сказал он ей.
Ясмин кивнула и пошла собирать сухие колючки для костра. Зарьян закутался в плащ и дрожал так, словно его скосило воспаление легких.
Он смог прийти в себя через час или два, когда Ясмин развела костер и, заварив чая , напоила его горячей. ароматной жидкостью.
Они так и не решились тронуться в путь. Ясмин притащила откуда-то сухую корягу, и теперь та весело потрескивала в костре, белая от пепла, с пылающей сердцевиной.
– Это был Левиафан – наконец-то осмелился уточнить Зарьян.