Эра Водолея (главы из романа)

Галихин Сергей Владимирович

Чтобы какая-нибудь сволочь воспользовалась этим и, вывернув все наизнанку, наживалась на чужой крови? Нет уж, увольте. Ты не понимаешь главного.

Человек по натуре существо рабское. Оно не может жить самостоятельно. Ему обязательно нужно подчиняться кому-нибудь. Чтобы кто-то принимал за него решения, говорил, что делать. Может, поэтому возникают некоторые легенды?

Атлантида - страна, где вершины технического и морального развития человечества сделали всех счастливыми.

– Ты веришь в Атлантиду?
– удивился Зубков.

– Я живу в Эру Водолея, - ответил Чуев.

Через

час дядя Юра ушел, оставив Костю и Наташу одних.

Зубков лежал в кровати, заложив руки за голову, укрывшись одной простынкой. Было слышно, как на улице лаяла собака. Наташа выключила свет, осторожно ступая, прошла к кровати и нырнула под простыню. Костя обнял свою мечту и вдохнул пьянящий запах ее мокрых волос. Он потерся носом о ее левое ушко, затем коснулся его кончиком языка. Его руки медленно заскользили вниз, от плеча по ключице, и задержались на несколько мгновений на правой груди. В темноте что-то зажужжало. Костя насторожился.

– Слышишь?
– прошептал Костя.
– Что это?

– Камера безопасности, - также шепотом ответила Наташа и коснулась губами его прикрытых век.

– Что?
– чуть ли не крикнул Костя.

– Видеокамера наблюдения, - улыбнулась Наташа.
– Для защиты от нападения на жилище.

– А может, потому, что каждый имеет право знать все про всех?
– громко спросил Костя.

– И это тоже. Только чтобы получить запись из частного жилища, нужен специальный допуск. А его без уголовного дела никому не дают. И звука у записи нет.

– Цивилизация извращенцев! Как же вы по нужде ходите? Как можно мыться, зная, что на тебя кто-то смотрит да еще и записывает все на видео?!

– В ванной и туалете нет камер, - сказала Наташа и осторожно поцеловала нижнюю губу возлюбленного.

Головокружение вернулось к Косте. Он ответил на поцелуй. Наличие камеры на мгновение стало не таким уж и важным.

– Тогда пошли в ванную, - пробормотал Костя, на секунду оторвавшись от губ возлюбленной.

– Зачем?
– удивилась Наташа.

– Потрешь мне спинку.

Глава 18

"Доброе утро, страна!"

Зубков проснулся рано. Он открыл глаза и повернул голову налево. Наташа еще спала, положив голову на его левую руку. Осторожно, чтобы не разбудить ее, Костя чуть приподнял голову и посмотрел на будильник. Было без пятнадцати шесть. Спать больше не хотелось. Зубков осторожно освободил руку и встал с кровати. Наташа спала, тихо посапывая, как ребенок. Костя улыбнулся этому и, надев штаны, вышел на балкон. Утро было прохладным и свежим, небо - безоблачным и голубым. Костя вернулся в комнату и осторожно закрыл балконную дверь. Он поправил одеяло, сползшее с плеча Наташи, и пошел в ванную чистить зубы.

Через десять минут на плите стояла турочка с кофе. Его ароматный парок дразнил аппетит. Костя зашел на кухню с красной конторской папкой в руках, положил ее на стол, открыл холодильник и достал из него кусочек голландского сыра. Сделав себе два бутерброда, он налил минуту назад сваренный кофе и, удобно пристроившись на табурете, развязал у папки тесемочки. Вчера после работы он заехал на свою квартиру и забрал папку, чтобы сделать в ней новые записи.

В красной папке Зубков хранил листы бумаги, которые

с большой натяжкой можно было назвать дневником. Скорее это были путевые заметки. Костя не мог сказать, зачем он однажды начал делать эти записи. Наверное, в какой-то момент ему захотелось зафиксировать те мысли, что мучили его первые недели.

Зафиксировать для того, чтобы позже к ним вернуться.

Вчера Костя почувствовал сильное желание перечитать свои записи. Так, за чтением этих заметок, кофе и бутербродами с сыром, прошли первые два часа.

Без двух минут восемь Костя допил вторую чашку кофе и включил маленький телевизор, стоявший на кухне на холодильнике. Экран вспыхнул, по циферблату ползла секундная стрелка. Пошла заставка программы новостей.

Грянул знакомый с детства гимн с незнакомыми словами, за ним появилась милашка телеведущая.

"Доброе утро, дамы и господа, - со сдержанной улыбкой сказала ведущая.

Передаем экстренное сообщение!"

Костя оторвался от заметок и насторожился. Картинка скакнула, ведущая исчезла, и появилось изображение четырех мужчин, сидевших за столом, накрытым зеленой материей. Лицо одного из них Зубкову показалось знакомым. Только сейчас он заметил таблички с фамилиями собравшихся за столом. Ну конечно же, это был Штырев.

"Доброе утро, дамы и господа, - сказал Штырев.
– И оно на самом деле доброе. Сегодня в шесть часов утра президент подал в отставку. Режим ставленников Лебедева пал.
– Костя не мог поверить в только что услышанное, но чувствовал, что это случилось на самом деле.
– На время переходного периода, до новых демократических выборов, власть переходит к Комитету национального спасения. Всем государственным чиновникам и служащим предлагается продолжать исполнение своих служебных обязанностей вплоть до особого распоряжения. Любые беспорядки будут пресечены и в случае необходимости милиции и внутренним войскам будет отдан приказ о наведении порядка более жест-кими способами".

Камера немного отъехала назад и сделала наезд на Мукина.

"Доброе утро, страна, - воодушевленно сказал Мукин.
– Сегодня мы все проснулись в новом, светлом государстве. Государстве, в котором больше не будет лжи, тотальных слежек, доносов, репрессий инакомыслящих. Отныне в психиатрических клиниках будут лечиться только больные люди, а не треть населения страны. В командировки будут ездить только по служебным делам, а не по приговору особой комиссии. Отныне свобода слова будет основываться на праве каждого говорить то, что он хочет, а не то, что разрешает Служба государственной безопасности".

На кухню вошла Наташа и, встав у Кости за спиной, положила руки ему на плечи.

– Доброе утро, - сказала она сонным голосом.

Костя поднял глаза и посмотрел на нее снизу вверх.

– Привет, - сказал он без эмоций.

– Что передают?

– Наши в городе.

– Что?
– не поняла спросонок Наташа.

– Президент подал в отставку. Власть перешла к Комитету национального спасения.

Наташа медленно села на табурет.

– Спокойствие. Только спокойствие, - сказал Костя с улыбкой.
– Ничего страшного не произошло. По крайней мере пока. В стране всего-навсего переворот.