Эрагон

Паолини Кристофер

«Я понимаю, за что ты так сердишься на меня, — примирительным тоном отвечал Эрагон, — но я ведь гораздо старше тебя, могу сам о себе позаботиться, и если уж на то пошло, то защищать должен именно я тебя!»

Она возмущённо рыкнула и щёлкнула зубами у самого уха Эрагона.

«Ты что же, действительно веришь своим словам? — насмешливо спросила она. — Слушать больше ничего не желаю! Завтра же ты поедешь верхом на мне, а не на этом жалком животном, похожем на оленя, которое вы называете лошадью! Иначе я просто схвачу тебя когтями

и понесу! Ты Всадник или нет? Неужели я тебе совершенно безразлична?»

От этих вопросов Эрагону стало не по себе, он даже глаза отвёл, понимая, что Сапфира права. Но снова садиться на неё верхом он боялся: слишком мучительной оказалась его первая подобная попытка.

— Ну и что? — нетерпеливо спросил у него Бром.

— Она хочет, чтобы я с завтрашнего дня ехал верхом только на ней, — стушевался Эрагон.

Бром немного подумал, потом, блестя глазами, сказал:

— Ну что ж, седло у тебя есть. Я полагаю, что если вы оба не будете слишком высовываться, то ничего страшного в этом не будет.

Сапфира искоса на него глянула и снова уставилась на Эрагона.

— Но что, если на тебя нападут или случится ещё какая-нибудь неприятность? — возразил Эрагон. — Я ведь не смогу сразу оказаться рядом, и тогда…

Сапфира так надавила ему на грудь, что он тут же умолк, и сообщила:

«Он и без твоих объяснений, малыш, совершенно правильно меня понял!»

Бром, с трудом скрывая улыбку, сказал:

— Все равно стоит рискнуть. Тебе ведь так или иначе нужно учиться летать на ней. Представь это себе с выгодной стороны: ты летишь впереди, все отлично видишь сверху и гораздо раньше меня можешь заметить любую ловушку, засаду или ещё какие-то неприятные сюрпризы.

Эрагон посмотрел на Сапфиру и мысленно сказал ей:

«Ладно. Завтра полечу на тебе. Может, все-таки отпустишь меня?»

«Сперва дай слово».

«Вот ещё! Это тебе так необходимо? — возмутился он. Сапфира моргнула, но ничего не ответила и когтей не убрала. — Ну, хорошо. Даю тебе слово, что завтра полечу с тобой. Довольна?»

«Удовлетворена».

Сапфира наконец отпустила его и даже помогла встать на ноги. Господи, до чего же она стала громадной! — подумал он вдруг и, сердито ворча, вскочил на Кадока и поспешил вдогонку за Бромом.

На закате разбили лагерь. Как всегда, перед ужином Эрагон немного пофехтовал с Бромом и сумел нанести ему такой сильный и неожиданный удар, что оба деревянных меча разлетелись в щепки. Оставшийся в руках обломок Бром бросил в костёр и с удовольствием сообщил Эрагону:

— Ну все, с играми покончено. Остатки своей деревяшки можешь тоже бросить в огонь. Что ж, урок ты усвоил хорошо. Пора браться за настоящий меч. — И, вытащив из седельной сумки меч Заррок, он протянул его юноше.

— Мы же друг другу мясо с рёбер спустим! — ужаснулся Эрагон.

— Ничего подобного. Ты снова забыл о магии, — успокоил его Бром.

Подняв свой меч и повернув

его так, что он засверкал в отблесках костра, он коснулся пальцами острия. Лицо его застыло, морщины на лбу стали ещё глубже.

Несколько мгновений ничего не происходило, потом Бром тихо сказал: «Гёлотх дю книфр!» — и маленькая красная искра пробежала по лезвию меча между его пальцами. Он провёл по мечу рукой, потом перевернул его и снова провёл рукой по острию. Как только он отнял пальцы от клинка, искра погасла. Затем Бром перевернул руку ладонью вверх и с силой ударил по ладони мечом. Эрагон так и подскочил, но остановить его не успел и с изумлением уставился на совершенно целую руку Брома.

— Что это ты сделал? — спросил Эрагон.

— Попробуй-ка, — с улыбкой велел Бром, и он коснулся клинка, чувствуя, что ему мешает ощутить остроту лезвия некая невидимая преграда, похожая на скользкую плёнку. — Твой меч я заблокирую несколько иначе, — сказал Бром, — но результат будет примерно тот же.

Он рассказал Эрагону, как нужно произносить заклинание, и тот, правда после нескольких неудачных попыток, все же сумел поставить защиту на свой меч. Он столь самозабвенно размахивал мечом, что Брому пришлось предупредить его:

— Резаные раны наши мечи нанести, конечно, не могут, а вот кости переломать — запросто. Мне бы не хотелось лишних увечий, так что перестань изображать мельницу, пока не попал мне по шее и не отправил на тот свет.

Эрагон кивнул в знак согласия и тут же без предупреждения нанёс первый удар, но Бром успел парировать, от мечей так и полетели искры. После упражнений с палками меч казался Эрагону чересчур тяжёлым и неповоротливым, он вскоре устал и мгновенно «заработал» весьма ощутимый удар по колену.

К концу урока, впрочем, оба фехтовальщика были покрыты синяками и шишками. Эрагон, естественно, пострадал значительно сильнее. А вот на Зарроке, к его невероятному удивлению, не было ни царапинки!

ГЛАЗАМИ ДРАКОНА

Утром у Эрагона болели все мышцы на руках и на ногах, а тело было разукрашено синяками. И тут он увидел, что Бром надевает на Сапфиру недавно сшитое седло. Сердце его бешено забилось: он вспомнил о предстоящем полёте. Сели завтракать, к этому времени Бром уже приладил седло и даже седельные сумки к нему привязал.

Съев все до крошки, Эрагон встал, молча поднял с земли свой лук и направился к Сапфире, услышав, как Бром говорит ему вслед:

— Запомни: покрепче сжимай колени, а управлять Сапфирой постарайся мысленно, во время полёта пригнись как можно ниже, распластайся в седле, и все будет хорошо. Главное, не поддаваться панике.

Эрагон, продолжая упорно молчать, кивнул, и Бром помог ему взобраться в седло.

Сапфира с нетерпением ждала, когда Эрагон наконец сунет ноги в стремена и закрепит их специальными ремешками.