Эратийские хроники. Темный гном
Шрифт:
– Я говорю — Шартак! Шартак Большое Пузо, гребаный орочий божок.
Но Шартаку было уже глубоко плевать на оскорбления от какого-то там темного гнома: он продолжал нагло скалить каменные клыки, уставившись слепыми мертвыми глазами куда-то вдаль.
Статуя вросла в землю до пояса, скрыв под пеплом и черным песком массивный каменный постамент и, наверняка, не менее массивные ляжки. Чуть дальше цверг заметил еще статуи, из ветряной дымки проглянули остатки стены.
– Какого, я спрашиваю, какого дхара мы забрались
– грохнул трубный глас гнома.
– Мы почти в Горгонаде!
– Ух ты! У нас есть возможность обследовать руины? Вдруг найдется что-нибудь для моего обучения...
– вмиг обрадовался Джалад. Темное лицо просветлело, глаза странно замерцали в темноте.
– Заткнись, - сказал цверг, не глядя.
– Видать, заблудились, - пожал плечами Фозз.
– Заблудились?!
– Шмиттельварденгроу почувствовал себя кастрюлей с плотно прикрученной крышкой, в которой бурлило ядовитое варево. Еще немного, подумал цверг, и, гляди, сорвет крышку.
Он шумно выдохнул, зашипел в бороду, как испорченный горняцкий свисток. И уже спокойнее повторил:
– Заблудились? Ты же хренов следопыт, лучший, которого я знаю!
Огр снова пожал плечами, флегматично посматривая на павшего шаграта.
Животное хрипло дышало, поводя затянутым поволокой глазом, и судорожно сучила лапами. Из пасти тонкой струйкой сочилась кровь.
– Думаю, - осторожно вставил Джалад, - вопрос о том, как мы здесь оказались, не стоит так остро, как вопрос о том, как далеко мы оторвались от орков...
– ...И дварфов, - добавил Шмиттельварденгроу.
– ...И дварфов, - кивнул маг.
– Итак, как мы будем действовать дальше?
Ветер принес хриплый вополь охотничьего рожка. А потом ему ответили еще с двух направлений. Уже гораздо ближе, чем первый.
На одно мгновение в голове цверга пронеслась мысль: остаться одному и прикрыть Фозза и Джалада, пока он будет сдерживать орков... Но он тут же отбросил ее, как неконструктивную.
– Дхаров дхар! Чтоб их всех забрали демоны Бездны!
– взревел Шмиттельварденгроу и яростно затопал.
Джалад с опаской кашлянул.
– Может, попробуем спрятаться в руинах? Заодно поисследуем...
– Иди, прячься, чтоб тебе дхар пятки поджег!
– рыкнул гном.
– У гребаных зеленокожих нюх, как у доброй собаки. Выследят, чтоб их матери забыли, как выглядят сыновья, как последнего козла! Нет, мы примем бой! Здесь и сейчас. Чтоб всякая тварь поняла, что не следует связываться с цвергом по имени Шмиттельварденгроу!
2.
В темноте появились огоньки. Они быстро приближались, загорались новые. Доносился рык шагратов и глухой рокот орочих голосов.
– Демоны Бездны!
– Шмиттельварденгроу выпрямился. До этого он стоял на коленях и водил руками по земле, пытаясь воззвать к праху сотен и сотен умерших здесь существ.
– Ничего не чувствую. Словно высосали все
– И огня нет!
– промямлил Джалад, пряча руки под одеждой. Нежный уроженец солнечного юга начал крепко подмерзать: ему бы самому согреться, а в волшбу все пустить.
– Ниче!
– пророкотал Фозз, взвешивая в руке массивный булыжник.
– Наше дело правое — мы победим!
– Родос Сильный?
– осведомился джаффец.
Огр почесал затылок, а потом махнул головой.
– Не-а, сам придумал.
– Вот она — великая сила образования!
– Заткнулись! Оба!
– рявкнул цверг.
– Надо сначала с орками разобраться, а потом можете сколь угодно долго точить языки друг об друга!
Джалад принялся внимательно обследовать поклажу своего шаграта. В кожаном мешке, притороченном к примитивному седлу, оказался запас факелов и глиняная бутылка, запечатанная липким комком шерсти. Скривившись, маг сковырнул пробку, понюхал. И тут же закашлялся: в нос шибануло острым спиртным ароматом.
– Наверняка, это будет гореть!
– пробормотал он и вытряс на землю факелы и комки сухой коры, использовавшейся вместо трута. Рядом звякнули, выпав из мешка, два камешка с блестящими острыми гранями.
– Замечательно, клянусь Вулканом!
Он полил образовавшуюся кучу вонючей жидкостью из бутылки и принялся стучать кресалом, пытаясь высечь искру. Получилось не сразу — дрожали руки, ледяной ветер уносил сыплющиеся искры, но вскоре факелы и трут занялись, а алкоголь заставил пламя стать еще жарче и выше. Пламя плясало и жалось к земле, но уже весьма уверенно горело. Джалад довольно потер руки.
– Начали!
Цвергов взгляд зацепился за умирающего шаграта, потом скользнул по еще стоящему на ногах животному Джалада.
– Кажется, есть идея! Клянусь Бездной! Пора вспомнить былое!
Цверг опустился на колени перед павшим шагратом. Пальцы, длинные, жадные, задвигались, будто в предвкушении. Шмиттельварденгроу облизнулся.
– Что-нибудь острое есть?
– Он выразительно посмотрел на огра.
– Кроме твоего языка.
– Само собой, капитан!
– кивнул Фозз и, наклонившись, быстрым движением разодрал когтем кожу на шее шаграта.
Животное задергалось, хрипя и захлебываясь. Кровь брызнула тугой струей, обильно орошая серые руки цверга. Шаграт забился, захрипел.
– Да-да, - проворковал цверг.
– Давай-давай, не жалей!
Он погрузил руку в разверстую рану, а второй принялся поглаживать мех на морде животное. Над плечом возникла любопытная морда джаффца.
– Ух ты! Магия крови!
– восхитился Джалад.
– Темнейшее из темных...
Ни слова не говоря, Шмиттельварденгроу двинул его локтем в грудь. Джаффец тут же осекся.
Слова заклинания сами собой всплыли в голове, скользнули на язык и выпрыгнули наружу, впитываясь в плоть и кровь.