Эратийские хроники. Темный гном
Шрифт:
– Дхар! – Дварф сжал рукоять топора так, что скрипнула кожа на толстых перчатках, скрывавших его руки. – Это цверг.
– Худо! – буркнул Рогнак, остановившийся рядом. – У нас даже мага никакого нет. Если цверг смог такое учудить…
– С нами предки! – рыкнул Норманг. На поясе звякнули ритуальные топорик и молот, небольшие, из потемневшего серебра.
– А вот маг нам не помешает, - набычился Железнолобый. – Я не боюсь Тьмы, но скольких воинов ты готов пустить в размен ради этого цверга?
Медленно, опустив руки на пояс, Меднобородый
– Не. Смей. Мне. Перечить. При. Орках. Ты меня понял, Рогнак?
Что-то скрипнуло под металлическим сводом дварфского черепа. Железнолобый, не отводя взгляда, кивнул.
– Ты мне платишь.
– Гноме!
– Верхом на шаграте ухмылялся Язык. Сложив руки на шее животного, он с напускным любопытством смотрел на дварфов. Но глаза его были пусты, как две стекляшки.
– У меня есть маг. Ну как — маг. Шаман. Говорят, у самого Хозяина служил. Да вот, когда того ухайдохали, тот подвинулся чутка умом.
– И чем же он нам поможет, твой полубезумный заклинатель погоды?
– ехидно поинтересовался Норманг.
Язык расплылся в довольной ухмылке-оскале.
– Дед хоть и с того, но тему рубит: в темной волшбе лучше его никого нет.
Дварф поднялся вперед и рука его уже потянула из-за пояса метательный топорик.
– И ты мне, воину-жрецу Глубинного Города предлагаешь обратиться за помощью к черномагу? И за это я не вырежу твой поганый язык, а? Видимо, тогда тебя будут называть Мертвый Язык. Хочешь попробовать?
Кривой Язык ощутимо напрягся, сжавшись в седле, на морде промелькнула озадаченно-испуганное выражение, а взгляд стал напоминать крысиный. Но руки так к хопешу и не потянулись. Шаграт, словно почувствовав настроение хозяина, подался назад, недовольно фыркнув.
Гном без усилий его остановил, ухватившись за сбрую. Он натянул поводья. Язык сдался и немедленно склонился.
– Что ты, гноме, клянусь Прохфесором! Даже в мыслях ничего такого не было, но Хамок Долговязый реально поможет!
– Он горячо закивал.
– Он шарит во всей этой темноте!
– Хамок?
– Норманг нахмурился: необычное имя для орка. Слишком цивилизованное. Это совсем не нравилось.
– Он из старого рода, - пожал плечами Язык.
– У них у всех такие погоняла. Культура, раздери ее Пьютер!
Норманг задумчиво огладил бороду. Цверг должен быть найден и наказан. Крайне жестоким способом. Но если он действительно столь силен в колдовстве, то это усложняло дело. Без помощи этого таинственного Хамока никак не обойтись. Дварф мысленно вздохнул: странное чувство точило изнутри, словно он с каждым своим поступком, каждым словом, каждым шагом все глубже погружается в болото. Что наступит когда-нибудь такой момент, когда из зыби будет уже не выбраться.
– Лады, - кивнул Норманг.
– Где твой шаман?
Один из шагратов вышел вперед. Старый, худой, но сбруя была хоть и потемневшая от времени, но сделана была отнюдь
– Хамок, старый хрен!
– воскликнул Кривой Язык.
– Тут нужна твой помощь, твой чуткий нос и твои ловкие руки.
Долговязый выпрямился и теперь стало видно, что росту он был преизрядного. По крайней мере, выше Языка на голову да и в плечах пошире.
Морщинистая рука в темно-зеленых, почти черных пятнах выпросталась из-под плаща и стянула капюшон. Норманг непроизвольно вздрогнул.
Лицо у Хамока было почти человечьим, и если не массивная челюсть, выступающие клыки и темная зелень кожи, его можно было принять за обычного старика. Седые волосы походили на клочья паутины, прилепившиеся к пятнистой голове. Уши у орка были обрезаны.
Хамок прокашлялся, подслеповато озираясь. Его взгляд смерил гномов и остановился на Норманге.
– Стан!
– словно выплюнул он.
– Хурштунг !
Долговязый скривился, словно лизнул кислое. Кулаком Язык ткнул его в бок.
– Друг! Ворханг !
– Ворханг? Гном — ворханг?
Язык кивнул.
Хамок задрал свою голову и хрипло рассмеялся. Голос его погодил на шипение воздуха, вырывающегося из прохудившихся кузнечных мехов. Отсмеявшись, орк буквально сполз с шаграта и проковылял к Нормангу. Согнувшись, он заглянул дварфу в лицо. Тот непроизвольно попятился, чувствуя, как начинает закипать.
– Ворханг! Ха-ха, лагаш ворханг.
– И потом хрипло на всеобщем: - Я чую Тьму. За сим позвал ты меня, гном-ворханг?
– Я хочу, чтобы ты защитил нас от нее, - хмуро произнес Меднобородый.
– Защитить, ворханг? Дуг-дуг, харашанг мойгра ! Я слабый старик, - хихикнул Хамок.
– Пусть уж лучше вы меня защищайте. И кормите, и поите...
Он не договорил. Рука Норманга метнулась атакующей джаффской коброй. Крепкие пальцы, что гнули железные подковы так, словно те были из свежей глины, сжались на тощей орочьей шее, морщинистая кожа выдавилась сверху дряблой волной. Хамок захрипел, когда дварф заставил опуститься его на колени.
Язык потянулся было к хопешу, но тут же замер, не успев обхватить длинную рукоять, оплетенную кожаными шнурками: в лицо ему смотрело острие заточенного болта из черного железа, лежащего в ложе небольшого арбалета. Рогнак Железнолобый хмыкнул, криво усмехнувшись. Он повел арбалетом в сторону, призывая орка успокоиться. Язык выпрямился и отвел руку от оружия. Позади возмущенно загомонили дикари, но смолки, стоило вожаку поднять сжатый кулак.
Гнев плеснул в лицо задыхающемуся шаману. Норманг оскалился, обнажив большие лошадиные зубы, по крепости едва ли уступающие граниту.