Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Торп Гэв

Едва уловимое бормотание, треск и шелест вокс-связи свидетельствовали о разговоре как минимум двух человек. Но едва Себатон попытался сконцентрироваться на беседе и уловить хотя бы часть смысла, заговорило еще двое. Стояли они явно ближе, и понять их слова было проще.

— Выглядит он совсем не примечательно, — произнес первый грубым, слегка рычащим тоном, добавлявшим словам язвительности. Голос был мужским и очень низким.

— Однако предатель, по-видимому, считал, что тратить время на его убийство стоит, — ответил второй. Голос резонировал, почти как механический —

словно его воспроизводила и усиливала вокс-аугментика.

— И на основании этого мы должны брать его с собой? — спросил первый. — У нас есть дела поважнее.

— Согласен, — сказал второй, но тут вмешался третий:

— Я хочу знать, зачем он понадобился Несущим Слово, — этот голос был старым и хриплым. — Он важнее, чем кажется, и к тому же я не думаю, что он с Траориса.

Повисла пауза, во время которой Себатон услышал мягкое жужжание сервоприводов на горжете воина — тот покачал головой.

Затем первый произнес:

— Мы впустую тратим время. Какая разница, местный он или нет?

Третий продолжил:

— Не уверен. Но он нужен Несущим Слово, а значит, мы должны помешать им его схватить. Что касается их целей, это я тоже собираюсь выяснить, а ответом станет он.

Опять возникла пауза, на этот раз более долгая. Нервы Себатоны были натянуты до предела, сердце дрожало.

— Кого ты пытаешься обмануть? — прохрипел над ухом старый голос. Себатон сначала решил, будто говорящий стоит совсем рядом, пока не осознал, что слова прозвучали прямо в голове.

— Никаких тайн тебе не узнать. Твои намерения видны мне так же ясно, как твой костюм. А теперь… Пробудись!

Себатон открыл глаза, понимая, что дальнейшее притворство наверняка закончится для него травмами, если не хуже. Все выглядело расплывчато — видимо, из-за сотрясения. Перед глазами были собственные ноги и грязный пол. Когда он попытался шевельнуться, поднять голову и потереть глаза, к коже прижали что-то холодное и металлическое.

— Я знаю, что ты знаешь, что это такое, — произнес первый. Себатон мельком увидел грязные изумрудно-зеленые поножи. — И что оно делает. Без глупостей.

Себатон кивнул. Болтер прижимали к боку головы с такой силой силой, что дуло, должно быть, оставит на коже круглый алый след.

Как он и подозревал, он находился в помещении и по-прежнему в Раносе. Однако со склада его унесли. В воздухе пахло плесенью и чернилами. Просторное помещение вмещало тяжелое оборудование, видневшееся в тенях на периферии зрения. Он заметил на полу, под ножкой своего стула, лист пергамента, но разглядеть написанное на нем не удалось. Стопки похожих пачек были сложены в трех углах помещения. Значит, это типография.

— Можно голову поднять? — спросил он, примиряюще разводя руками. Пальцевое оружие оставалось при нем — уже неплохо. Но содержимого свертка, ради которого он подверг опасности и потерял четыре жизни, он лишился. Оно могло быть в руках его похитителей, хотя Себатон в этом сомневался. Если их целью была реликвия, какой смысл тратить время на допросы? Какой смысл забирать его со склада и приносить сюда? Поэтому у Себатона было преимущество:

он знал, что нужен им живым. Как долго сохранится такое положение дел, будет вернее всего зависеть от его следующих слов и действий и от того, что им удастся узнать.

Давление на голову Себатона исчезло: оружие убрали. Он посмотрел вверх, осторожно касаясь оставшейся ссадины. Вокруг него стояли три воина. Два спереди, третий сбоку, едва видимый периферийным зрением. Еще один наблюдал издалека.

Они были огромными, массивными людьми, полностью облаченными в броню, рычавшую при движении встроенными сервоприводами и аппаратурой. Силовая броня. Себатон ускользнул от одного легионера только для того, чтобы оказаться в плену по меньшей мере четырех других.

Теперь, подняв голову, он сумел нормально разглядеть ближайшего захватчика.

На легионере были изумрудно-зеленые доспехи, потускневшие от носки и полученных в боях повреждений. Себатон также заметил полосы соскобленной краски в тех местах, где обладатель доспехов пытался срезать ржавчину, образовавшуюся у краев. Узоры, казавшиеся слишком изящными для боевого облачения, покрывали металл брони, которая теперь превратилась в побитый раритет. Воин оставался в шлеме, украшенном в области челюсти и носа рядами белых клыков. Глаза за красными линзами горели. Шкура какого-то животного — возможно, рептилии — свисала лохмотьями с плеч. Даже ей не удалось избежать тягот войны.

Воин принадлежал к Восемнадцатому. Саламандр. Неудивительно, что он выглядел сурово.

— Сколько вас здесь? — не подумав, спросил его Себатон.

Саламандр взял его за подбородок, сдавив кожу теплыми краями латной перчатки.

— Вопросов от тебя звучать не будет, только ответы, — глаза за овальными линзами шлема вспыхнули ярче, словно реагируя на внезапный приступ гнева. — Понятно?

Себатон кивнул, и его отпустили.

— Кто ты? — спросил Саламандр, делая шаг назад.

— Керен Себатон.

— И что привело тебя сюда?

— Археология. Я приехал, чтобы раскапывать реликвии.

— Один?

— Нет, у меня была команда.

Один из трех, закованный в черное, пробормотал:

— Двое сервиторов, которых нашел Пергеллен.

Он выглядел так же потрепанно, как Саламандр. Изломанные доспехи до сих пор не развалились только благодаря полевому ремонту и, как подозревал Себатон, силе воли. Сосредоточить на нем взгляд было сложно, так хорошо он сливался с тенями, и хотя над головой жужжала и потрескивала осветительная трубка, силовая броня воина ничего не отражала.

Девятнадцатый легион. Гвардия Ворона.

От него также исходила аура. Свой своего всегда узнает. Себатон понял, что воин и был тем псайкером, который недавно к нему обратился.

Саламандр кивнул брату по оружию.

— Еще было четверо людей, — добавил Себатон, надеясь, что демонстрация его готовности содействовать повысит шансы выжить. Надо было убираться отсюда, как-нибудь вернуться к складу и забрать предмет, добытый в катакомбах. — Они тоже мертвы.

— Ты знаешь, кто за тобой охотится? — спросил Саламандр.