Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Полукс отчаянно перекатился в сторону. Из ниоткуда появились когти, расколов плитки, на которых он только что лежал.
Имперский Кулак пополз вперед на руках и коленях, наощупь ища упавшее оружие.
— Нет! Не останавливайся! — завопил Дантиох.
Каждый раз, как появлялись когти, Полукс бросался в сторону. Он почти добрался до убитого Ультрадесантника. Отбросивший всякую осторожность и взбешенный Полукс вырвал палаческий меч из шеи легионера.
— Слева! Слева! —
Полукс ударил влево длинным клинком, затем еще раз.
— Впереди!
Полукс сделал следующий выпад. В этот раз он через рукоять почувствовал, что попал в цель. Плитки покрылись пятнами черной крови. Имперский Кулак оставил метку. Также как и Августон, он неплохо проявил себя в схватке со своей смертью.
— Справа! И сзади! — выкрикнул Дантиох.
Полукс, развернувшись, перенес весь свой вес на меч и почувствовал, как тяжелый клинок отражает когти. Когда выкованная на Калибане сталь отклонила оружие Кёрза посыпались искры. Имперский Кулак вслед за блоком нанес два неистовых удара, надеясь удержать чудовище на расстоянии.
Меч Темного Ангела был настолько велик, что Полукс неосознанно воспользовался обеими руками — старой и новой, ловко обхватив рукоять.
Он сделал обманный выпад влево, а затем нанес рубящий удар вправо и тут же вперед.
— Направляй меня, кузнец войны! Где он?
— Там. Слева от тебя! — воскликнул Дантиох, бесполезно указав на тьму внутри тьмы.
Полукс нанес сильный удар влево. Он почувствовал чей-то смрад во мраке, ощутил его гнев. Это был запах немытого, больного животного. Кулак словно одновременно бился со всеми зверьми ночной стороны Инвита.
— Влево. Живее!
Полукс заревел от усилий, когда атаковал клинком. Он почувствовал, что снова попал.
— Я ранил тебя? — спросил он тьму. — Ты истекаешь кровью?
Ответом стал удар в лицо, который опрокинул капитана на пол. Ошеломленный легионер попытался встать. Рот был полон крови.
Полукс слышал, как Дантиох выкрикивает его имя, призывая его двигаться. Он не мог собраться с мыслями.
Следующий удар, скорее всего ногой, угодил ему в живот, от чего Имперский Кулак покатился по полу часовни. Меч вылетел из руки. В легких не осталось воздуха. Капитан выплюнул кровь.
Он остановился на краю коммуникационной области, окутанный зловещим светом Соты. Над ним стоял Дантиох, кричащий в бессильной ярости и отчаянии. Казалось, он находился всего в несколько сантиметрах от Полукса, но на самом деле в световых годах. Муки кузнеца войны были ужасны: он не мог ничего сделать, кроме как наблюдать. Дантиох кричал Полуксу, чтобы тот поднимался, и проклинал существо во тьме.
Имперский Кулак попытался встать.
Стало очень тихо. Полукс слышал похожее на собачье дыхание Кёрза. Знал, что Ночной Призрак возвышается над ним, острия длинных-предлинных когтей медленно, почти нежно скребут по доспеху, готовясь сжаться и нанести удар.
— Да, я истекаю кровью, — проскрежетал хриплый голос, — но не так, как ты, Имперский Кулак.
Полукс
Чья-то рука в перчатке схватила его левую руку и потянула с невероятной силой. Она дернула его в сторону, и смертельный удар Кёрза прошел мимо цели.
Полукс поднял голову, чтобы посмотреть, кто вмешался в бой. Но присутствовало только трое: сам капитан, тень Кёрза и кузнец войны.
Дантиох крепко держал Полукса за новую левую руку. Воздух был холоден и пах совсем по-другому. Акустика изменилась. Полукс больше не был в часовне.
Он находился на настроечном уровне на Соте.
— Дантиох…?
— У меня нет ответа… — отозвался кузнец войны.
Они оглянулись. Из мрака часовни смотрел Кёрз — возвышающаяся злобная тень, обманутая своей добычей. Он протянул когти и попытался коснуться легионеров, но они были не более плотными, чем дым. Там, где смог пройти Полукс, у примарха VIII Легиона ничего не вышло.
— Скажите мне, — прошипел примарх, брызжа слюной меж черными зубами, — как вы это сделали. Как у вас получилось?
— Верой и волей добрых людей, — ответил Дантиох. — Когда они разом встают против злодеяния, за них сражается сама галактика.
— Я едва ли стал бы доверять галактике, — просипел Кёрз. Он был таким худым и высоким, что напоминал бледного вестника смерти. — Я видел, о чем она мечтает: это чистейшее безумие.
Его злобная улыбка потухла.
— А теперь возвращайся туда, где я смогу убить тебя, — произнес он.
— Думаю ни один из нас не примет твоего предложения, Повелитель Ночи, — ответил Дантиох. — Более того, думаю у тебя скоро появятся более срочные дела. Августон и Полукс удерживали тебя здесь дольше, чем ты рассчитывал.
За спиной Кёрза открылись южные и западные двери, и в часовню хлынул свет. В южных дверях с обнаженным мечом и в окружении Ультрадесантников стоял Мстящий Сын.
— Отойдите, — приказал Жиллиман своим людям, гнев словно марево обволакивал его. — Этот подонок мой.
— Нет, — произнес Лев, оставив Темных Ангелов на пороге западных дверей и шагнув вперед. — Он наш.
— Ну что же, — пробормотал Конрад Кёрз, задумчиво оттянув левый уголок нижней губы острием огромного окровавленного когтя. — Интересно.
16
КРОВНЫЕ БРАТЬЯ
— Я могу назвать тебя родичем, но ты вне племени. Ты совсем не такой, как я.
Кёрз сошел с коммуникационной области и повернулся к братьям. Жиллиман и Лев направились к нему, первый слева, второй — справа.
Жиллиман сжимал гладий — не самое его лучшее оружие, но самое любимое. Он убил больше, чем помнил, таким обычным клинком, чем каким-либо из прекрасных мечей своего арсенала. К левой руке примарха был пристегнут мерцающий боевой щит. Голова оставалась обнаженной.