Еретики Дюны
Шрифт:
У проблемы есть название: «Случайное обнаружение».
Это вечный изъян. Там, в Рассеянии, человечество значительно разрослось, затопляя безграничное пространство. Золотая Тропа Тирана, наконец, защищена. Защищена ли? Наверняка, Червь Атридес планировал большее, чем просто выживание человечества.
«Он сделал с нами что-то, до чего мы еще не докопались, даже после всех этих тысячелетий. Мне думается, я знаю, что он сделал. Но мои противники утверждают обратное».
Преподобной Матери всегда трудно раздумывать над путами, от которых они страдали под Лито II, и он, как хлыстом, подгонял свою Империю по Золотой Тропе целых тридцать пять
«Мы спотыкаемся, когда оглядываемся на те времена».
Заметив свое отражение в темном плазе окна, Тараза посмотрела на себя. Лицо мрачное, и усталость легко заметна.
«Я имею полное право быть усталой и мрачной!»
Она знала, что тренированное сознание специально приводит ее к негативным моделям — такова была ее система защиты, ее сила. Она становилась отстраненной от всех человеческих взаимосвязей, даже от соблазна, который представляла для Разрешающих Скрещивание. Тараза была вечным «адвокатом дьявола», это стало главной силой в целом Ордене, естественным следствием ее возвышения до Верховной Матери. Противники легко развивались в такой питательной среде.
Как говорят суфи: «Рыба всегда тухнет с головы».
Почему-то они не упоминают, что некоторые виды гниения являются, благородными и полезными.
Теперь она убаюкивала себя более приятными мыслями: Рассеяние разнесло уроки Тирана по всей человеческой популяции, изменило неузнаваемым образом, но, в конце кондов, поддастся распознаванию. Со временем найдут способ уничтожить невидимость не-кораблей, но Тараза не думала, что его уже нашли люди из Рассеяния — во всяком случае, не те, что сейчас возвращаются в места своего изначального происхождения.
Не было совершенно безопасного курса через конфликтующие силы, но она считала, что Орден вооружен настолько хорошо, настолько способен. Проблема была родственна той, что решают навигаторы Космического Союза, ведя свой корабль сквозь подпространство так, чтобы избежать столкновения и ловушки.
Западни — вот в чем ключ, и Одрейд расставляет западни Одрейд на тлейлаксанцев.
Когда Тараза думала об Одрейд, что часто с ней случалось в напряженные моменты, их долгая взаимосвязь утверждала себя. Это было, как если бы она смотрела на выцветший гобелен, на котором некоторые фигуры все еще остаются яркими. Самой яркой из всех, подтверждая положение Одрейд близко к креслам управляющих Орденом, была ее способность отсекать детали и извлекать удивительную сердцевину любого из конфликтов. Эта была форма того, что являлось опасным атридесовским предвидением внутри нее. Использование этого скрытого таланта, было тем, что настораживало большинство оппозиции, и был единственный довод, что Таразе известна наибольшая весомость. То, что работало глубоко под поверхностью, его скрытые передвижения, обозначаемые только внешними всплесками беспокойства — вот что было действительным!
— Использовать ее, но быть наготове ее устранить, — доказывала Тараза. — Нам все еще будет нужна большая часть потомства.
Тараза знала, что может опереться на Луциллу, если, конечно, Луцилле удалось найти убежище где-то вместе с Тегом и гхолой. Всякие убийцы обитают в Оплоте на Ракисе, разумеется. Оружие может быть скоро запущено в действие.
Тараза испытала внезапное внутреннее смятение. Иные Памяти советовали наивысшую осторожность. Никогда больше не терять контроль над линиями скрещивания! Да, если Одрейд избегнет попытки ее устранить, то она будет отчуждена навсегда. Одрейд — полная Преподобная Мать, и некоторые
«Никогда больше!» — таков лозунг всей оперативной работы. Никогда больше нового Квизаца Хадераха или еще одного Тирана.
Бери под контроль порождающих, бери под контроль их потомство.
Преподобные Матери не умирают, когда умирает их плоть. Они погружаются все глубже и глубже в самую живую сердцевину Бене Джессерит, пока их случайное назидание и даже их бессознательное наблюдение не станет частью продолжающегося Ордена.
«Не наделай ошибок с Одрейд! Я знаю, что ты думаешь обо мне, Дар, с твоим „ограниченным теплом, направленным на подругу старых школьных дней. Ты думаешь, что я потенциально опасна для Ордена, но что я могу быть спасена от себя самой наблюдательными друзьями“».
Тараза чувствовала, что некоторые из ее советниц разделяют мнение Одрейд, тихо слушая и придерживая свои суждения. Большинство из них до сих пор следуют руководству Верховной Матери, но многие знают о диком таланте Одрейд и распознали ее сомнения. Только одно это удерживает всех Сестер в узде. Тараза не пытается самообманываться на этот счет.
В основе всех действий любой Верховной Матери — глубочайшая верность Ордену. Ничто не должно поставить под угрозу дальнейшее существование Бене Джессерит, даже она сама. В ее точном и резком самосуждении Тараза пояснила свою связь с продолжающейся жизнью Ордена.
Явно нет непосредственной необходимости убирать Одрейд. И все же Одрейд теперь слишком близка к центру замысла с гхолой, и любая мелочь может навести ее на осознание всего целиком, с ее изощренной восприимчивостью. Большая часть неоткрытого ей скоро станет известна. «Манифест Атридесов» — это почти игра наугад. Одрейд, истинный создатель Манифеста, могла только достигнуть более глубокого прозрения, составляя этот документ, но сами слова были наивысшим препятствием для откровения.
Вафф оценил это. Тараза знала.
Отвернувшись от темного окна, Тараза вернулась к своему песьему креслу. Момент главного решения — идти или не идти? — можно и отсрочить, но промежуточные шаги необходимо принять. Она набросала в своем уме послание и изучила его, отправляя распоряжение Бурзмали. Любимый ученик башара должен быть запущен в действие не так, как хочет Одрейд.
Послание Одрейд было очень простым по сути:
«Помощь в пути. Ты на сцене, Дар. Где дело касается безопасности Шианы, пользуйся собственным разумом. Во всех других делах, которые идут вразрез с моими приказами, проводи мой плана».
Вот оно. Так тому и быть. У Одрейд есть инструкции, главные наставления, которые она примет в качестве «плана», даже если разглядит недостатки модели. Одрейд будет повиноваться. «Дар» — чудесный штришок, подумала Тараза. Дар и Тар. Это отверстие к ограниченному теплу Одрейд не будет хорошо защищено от направления Дар и Тар.
Стол сервирован следующем образом: справа жаркое из зайца пустыни в соусе сепеда. Другие яства по часовой стрелке от дальнего конца стола справа: сирианский апломаж, чакка под стеклом, кофе с меланжем (обратите внимание на ястреба Атридесов на электрокофейнике), пот-а-ойе и в хрустальной булутанской бутыли искристое келаданское еино. Обратите внимание на древний опознаватель ядов, скрытый в канделябре.