Эрея: Последняя Миссия

Симона Л. Грэй

Глава 15

Сердце Шарона гулко стучало в груди пока он шёл по тёмному корридору пещеры. Тусклого света факела едва хватало, чтобы разогнать беспросветный мрак тоннеля. Мужчина старался идти быстро, но пламя плясало и грозило вот-вот потухнуть, так что Шарону волей-неволей приходилось часто останавливаться. Пару раз он с замирающим от страха сердцем задерживал дыхание, когда тусклый огонёк едва не погас. Хорошо, что светящаяся ниточка, которую протянула Звёздная Путешественица, все ещё была на месте и, в худшем случае, у него оставался шанс выбраться обратно, если факел окончательно погаснет. Хотя...

Шарон

ежеминутно ожидал, что из ближайшего тоннеля на него кинется... Он даже не знал кто. В прошлый раз, когда он ходил в пещеры Киала, Слуги Бога не показались ему, но страх все равно сжимал его сердце ледяными когтями. Ведь неизвестность всегда пугает.

"А, может все обойдётся?" - думал Шарон. Ведь Слуги Бога сочли его достойным в прошлый раз, значит и в этот раз он должен вернуться обратно благополучно.

"Это было до того, как ты вызвал Витара на поединок и убил его..." - назойливо напомнил ему внутренний голос и Шарон только крепче сжал челюсти. Он поступил правильно, даже если теперь Бог Киал и его Слуги отвернутся от него. После всего, что этот мелкий ублюдок сделал, он ещё легко отделался. И Шарон, даже зная, что может жизнью ответить за свой поступок, абсолютно не жалел о принятом решении.

Подозрительное цоканье заставило мужчину замереть на месте и прислушаться. Что за звук? Шарон повертелся на месте и определил, что звук идёт из недр того самого тоннеля, по которому он сейчас шёл. Мужчина инстинктивно выставил вперёд копьё, но много ли навоюешь одной рукой, когда в другой руке зажат едва тлеющий факел?

"Жаль", - мысленно вздохнул Шарон, понимая, что ничем хорошим для него встреча со Слугой Киала не обернётся. А цоканье приближалось все ближе и ближе... Воображение старого воина уже нарисовало грозного великана в рясе и с чётками в руках, который сейчас выйдет и сурово взглянёт на недостойного раба Киала... И покарает его святым огнём...

Поэтому, когда из тьмы на Шарона выпрыгнуло нечто зелёное и уродливое, от неожиданности он так растерялся, что выронил факел. Тело его словно оцепенело от ужаса и он только и смог, что отмахнуться копьём от неведомого существа. Уродец застрекотал, выпрыгнул на ближайшую стену и снова помчался на него.

Яркая вспышка голубого цвета прорезала беспросветный мрак пещеры и, летевшую на него тварь буквально разорвало в воздухе, практически возле его лица.

– Шарон, тебя-то каким ветром сюда занесло? Я же просила, чтобы никто за мной не шёл!
– ворчливо поинтересовался из мрака, до боли знакомый женский голос. Невероятное облегчение, которое Шарон почувствовал при звуке ЕЁ голоса не передать словами - ему на мгновение показалось, словно гора свалилась с его плеч.

Да, ворчит, да, скорее всего она будет подкалывать его, что у него нервы сдали... Но, она жива и за это старый воин готов был терпеть что угодно. Глупо улыбаясь, Шарон смотрел, как из темноты неспешно появляется хрупкая женская фигурка.

Звёздная Путешественица слегка прихрамывала и теперь на ней не было диковинного костюма с голубыми светлячками, но, в целом, вроде ран не наблюдалось, а все остальное - не важно. Но больше всего, Шарона поразила Слеза Бога, которую девушка держала в левой руке. Он никогда не видел, чтобы кого-то Бог Киал одаривал столь щедро. С открытым от благоговения ртом, он смотрел на бесценное сокровище...

– Шарон, хватит пялиться! Ты что, титана никогда не видел?
– испортила всё торжество момента Ирмелис. Шарон мигнул от неожиданности и волшебный ареол, окружавший инопланетную воительницу, развеялся, как мираж.

Воин только вздохнул:

– Я пришёл...
–

он вдруг замялся, не зная, как бы помягче сообщить неприглядную правду.

Ирмелис с удивлением смотрела на виновато уставившегося в пол дядьку, который мялся и не решался поднять на неё взгляд и вдруг всё поняла - он пришёл за её телом. Сначала Ирмелис дико удивилась - это было совсем не в традициях местных аборигенов. У них, коль помер кто в Пещере Киала, то там и оставался. А потом, в глаза не иначе, как снова проклятый песок попал... Да ладно-ладно, развезло её от такого поступка старого воина. Не ожидала она, что кто-то вообще осмелится даже приблизиться к входу пещеры, учитывая дурную репутацию, которой пользуется это место, а Шарон вон куда забрался.

Не побоялся. Хотя и не мог не понимать, что живым, с большой долей вероятности, не вернётся. Но, все равно пошёл. Рискнул своей жизнью ради, как он тогда думал, бездыханного тела. Достойный поступок, на который способны единицы! Так поступили бы только на её родной планете - потому, что Тартарцы своих не бросают!

Ирмелис приблизилась к растерявшемуся вояке:

– И, как оно, правила нарушать?
– мягко поинтересовалась она.

Шарон поднял глаза и, встретившись с понимающим взглядом обычно холодных глаз, снова смутился.

– На душе... легко и... как-то правильно...
– признался он, а Ирмелис только кивнула и махнула зажатым в руке пистолетом в сторону выхода.

– Идём, Шарон, - произнесла она: - Нужно выбираться отсюда, пока сюда ещё кто-то не пришёл.

Шарон бросил взгляд на ошмётки убитой твари и сглотнул:

– Это Слуга Бога?

Чёрт! А она-то думала, что обойдётся! Ирмелис, которая уже повернулась к выходу, развернулась и перехватила взгляд Шарона. Сначала она хотела что-нибудь соврать... Придумать какой-то бред, который бы идеально вписался в их быт, религию и придания... А потом только махнула рукой на эту затею - Шарон заслужил правду своей самоотверженностью.

– Да, это один из тех, кого вы называете Слугами Бога Киала!
– твёрдо произнесла она. Секунду воин смотрел в её глаза и, по его взгляду, было видно, как рушатся все привычные ему каноны. Он пошатнулся и упал на колени перед тушей убитого уродца, а с его губ сорвался полный отчаяния стон боли и толи всхлип, толи рыдание.

"Мля, не надо было ему говорить правду" - запоздало спохватился внутренний голос, но было уже поздно, сказанного - не вернёшь. Ирмелис неслышно сняла предохранитель. Если он сейчас бросится ей мстить за убитое божество, придётся его положить - нельзя, чтобы он переполошил всех её проводников. И вовсе не потому, что она не найдёт дорогу обратно (закопаные в песке маячки, что она оставляла во время многочисленных стоянок, с лёгкостью позволили бы ей найти дорогу к Миражу), а потому, что не могла допустить чтобы были лишние жертвы. А они точно будут, если местные фанатики всем скопом на неё кинутся. Она-то и без костюма с ними справится, даже, не смотря на полученные травмы, вот только поселение будет точно обречено после тотальной зачистки мужского населения.

А то, что ей выть хочется от осознания, что она совершила роковую ошибку и ценой этой ошибки станет чужая жизнь, уже не имеет значения. Ведь это не изменит случившегося. Но, как же тошно от таких ситуаций. Точно говорят, что слабость до добра не доводит. Вот толку, что она дала слабину и сказала правду? Кому от этого стало лучше? Шарону, которого теперь придётся убить только за то, что его неокрепший разум не смог принять суровую правду? Или ей, которой теперь придётся жить с кровью невинного на руках?